Разумеется, Доулинг посчитал все это достаточным, чтобы произвести аресты. Монд категорически возражал, нажимая особо на то, что, если даже удастся выявить и проследить все связи Конорса, главный вопрос останется нерешенным. А главным, с его точки зрения, являлось не то, кто создал Бертье, а как его удалось создать. Все понимали при этом, что ответить на этот вопрос может только сам Стив Конорс…

В этом месте рассказа Хьюза снова сделали маленький перерыв, Кроха и Мари буквально смели со стола посуду.

После этого Хьюз продолжил:

— В группу Монда я был приглашен фактически сразу после того, как доктору был показан «Двойной портрет». Вскоре, как помните, была сделана попытка покушения на Мари — ее машину ударил тогда тяжеленный «паккард». Впрочем, удар этот был несильным, откровенно рассчитанным на то, чтобы попросту напугать Мари.

Затем последовало второе нападение — уже явно с целью ее захвата. К счастью, в этот день сопровождающим у Мари был инспектор Руди. И хотя машина умчалась, но двоих нападающих он уложил на месте.

Стало окончательно ясно, что Конорсу не нужны новые трупы — та же машина могла преспокойно сбить Мари, — а нужен заложник, точней — заложница. Тогда хоть часть ускользающего наследства можно было бы компенсировать суммой выкупа!

И тут произошло то, что долго не укладывалось у меня в голове: Мари сама вызвалась стать заложницей… Я не понимал, почему нельзя просто взять Конорса, вместе с великолепным его отрядом, и уж разбираться потом — как он создает своих «зомби» и с какими конкретно целями. Но Мари уверила меня в одном: совершенно недопустимо, чтобы тайна такого рода оказалась только в руках полиции. Хотя я до сих пор считаю: если биоробот уже реален и при этом использован в криминальных целях, наплевать, кто конкретно его создал, — нескольких газетных статей хватило бы, чтобы по обе стороны Атлантического океана поднять общественность! Но уж тут на меня, как лавина с горы, все хором: «Рано»! Все — и Монд, и Мари, и Доулинг…

Хьюз вздохнул, посмотрел на раскрасневшуюся Мари с печалью, так, как смотрят на нечто вечное — сначала обретенное, затем навсегда потерянное и нежданно обретенное вновь.

Никто из присутствующих не осмелился произнести ни звука.

— Говоря короче, — начал рассказывать дальше Хьюз, — стали разрабатывать операцию, пытаясь риск, которому неизбежно должна была подвергнуться Мари, свести к минимуму.

Предполагалось снабдить ее миниатюрным передатчиком, позволяющим слышать все, что делается вокруг. Разумеется, Городецкий, изучив передатчик, его мгновенно забраковал и вооружил нашу будущую заложницу каким-то микрофоном, диаметром в четверть дюйма. В этом был, так сказать, гвоздь программы. Жаль, что Андрея нет сейчас с нами рядом, — я бы с удовольствием еще раз пожал ему руку.