Федя принес новую песню. Ребята были в восторге.

– Литвинов, ну-ка давай еще раз, – Денис, с загоревшимся взглядом, перечитывал текст.

– Да, а то с первого раза мало понятно, – съязвила Тоня.

– Тонь, ты опять начинаешь! – с укором посмотрел на нее Кремлев.

– Что «начинаю»? Мне просто не нравится. Скучная, заунывная песня. Ни о чем. Я это петь не буду. Пой сам.

– Ну и спою! – взорвался Денис. – Я вообще не понимаю, что с тобой в последнее время творится!

Тонины слова Федю точно ножом полоснули по сердцу. Эта песня была ему очень дорога, и сейчас невольно возникло ощущение, будто оскорбили и грязью облили самое любимое и родное существо. Юноша медленно убрал ноты.

– Федь, перестань. Классная песня… – попытался успокоить его Влад.

Литвинов только отрицательно покачал головой. В горле стоял комок, справиться со вспыхнувшими эмоциями казалось невозможным.

– Я на две минуты. Извините, – пробормотал он, накинул куртку и вышел на улицу.

Прижавшись спиной к стене гаража, Федя сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Но прийти в норму было проблематично. Литвинов сам не понимал сейчас, почему это так глубоко и сильно его задело, но ему чуть ли не до слез было обидно и больно.

Тем временем в гараже разгорался скандал.

– Тоня, прости, но ты должна извиниться перед Федей, – Андрей зачем-то снял очки, повертел их в руках и снова надел.

– С какой стати я должна извиняться?! – взорвалась девушка. – Я не имею права на свое мнение?

– Ты знаешь, Тонь, – медленно произнес Денис, – мне кажется, ты просто на нем свою злость вымещаешь, правда, непонятно за что. Ты же сама прекрасно слышишь: песня не просто хорошая, она… это хит! Настоящий хит!

– Мне не нравится! – отрезала Тоня. – Думайте, как хотите.

Литвинов вернулся в гараж, изображая натянутую улыбку:

– Ну все, давайте уже репетировать.

– Может, с новой начнем? – предложил Денис.

– Нет, – решительно прервал его Федя, – мы не будем ее играть.