Светлый фон

Ложь единственного человека, за которого Джузеппе боролся и с которым мечтал о вечности, убила.

Ложь единственного человека, за которого Джузеппе боролся и с которым мечтал о вечности, убила.

Папа с радостью предоставил приют главному свидетелю. Лоренца даже не взглянула на поражённого мужа… Но то было только началом долгого жестокого кошмара. Сен-Жермен перед бессмертными отказался от ученика, ни мгновения не потратив на раздумья, словно давно намеревался сбросить груз. Джузеппе понимал, что зашёл слишком далеко, но после решения наставника перестал жалеть о безрассудных поступках. Он чувствовал себя порванным на куски.

Папа с радостью предоставил приют главному свидетелю. Лоренца даже не взглянула на поражённого мужа… Но то было только началом долгого жестокого кошмара. Сен-Жермен перед бессмертными отказался от ученика, ни мгновения не потратив на раздумья, словно давно намеревался сбросить груз. Джузеппе понимал, что зашёл слишком далеко, но после решения наставника перестал жалеть о безрассудных поступках. Он чувствовал себя порванным на куски.

Лоренцу он нашёл в монастыре. Бывшую жену Джузеппе застал за усердным чтением Библии. Ей сразу же стало ясно, зачем он пришёл. Джузеппе замер посреди холодной пустынной кельи, восхищённый красотой этой женщины. Ни годы тягот и неясностей, ни злоключения, ни широкая сутана не испортили облик Лоренцы.

Лоренцу он нашёл в монастыре. Бывшую жену Джузеппе застал за усердным чтением Библии. Ей сразу же стало ясно, зачем он пришёл. Джузеппе замер посреди холодной пустынной кельи, восхищённый красотой этой женщины. Ни годы тягот и неясностей, ни злоключения, ни широкая сутана не испортили облик Лоренцы.

— Здравствуй, мой огненный ангел, — по мере его приближения глаза итальянки наполнялись ужасом. — Полагала, я забуду о твоём предательстве? Уеду, не навестив?

— Здравствуй, мой огненный ангел, — по мере его приближения глаза итальянки наполнялись ужасом. — Полагала, я забуду о твоём предательстве? Уеду, не навестив?

Лишь крепкие духовные узы не позволяли Джузеппе сразу свернуть ей шею.

Лишь крепкие духовные узы не позволяли Джузеппе сразу свернуть ей шею.

— Почему? — в отчаянии прокричал он. — Чем я заслужил эту ненависть?

— Почему? — в отчаянии прокричал он. — Чем я заслужил эту ненависть?

— Нет, я… я не испытываю ненависти.

— Нет, я… я не испытываю ненависти.

— Тогда почему?

— Тогда почему?

— Я больше не могу жить во имя твоё.