Лоренца с опаской взирала на бывшего мужа. Джузеппе впал в ярость: воедино смешались боль и злоба. Она понимала, что не переживёт эту ночь, поэтому, проглотив страх, сказала ровно и на удивление уверенно:

— Твои дни сочтены, Феникс. Где бы ты ни спрятался, они найдут. Ты нарушил все их законы, и они не намерены прощать.

— Ты… ты встречалась с ними?

— Они вышли на меня сразу же после твоего бегства из России.

— И что они тебе предложили?

— Они не хотели ничего предлагать. Они собирались убить меня, а голову прислать тебе в назидание. Мне не предназначен magisterium, Феникс. Это не моя судьба, — Лоренца коснулась руки графа. — Я не умерла только потому, что их женщина предложила выкупить жизнь за ту отвратительную ложь… Она сказала, ты обречён на страдания, Феникс.

— Да, — кивнул граф. — Мне предстоит провести не одну сотню лет без жены и без чести, в изгнании, менять имена и примерять разные образы, оглядываться и бежать… Лучше бы ты позволила себя убить, лучше бы я получил твою голову! Тогда я бы по-прежнему верил в нашу любовь, тогда память о тебе не была бы столь невыносима! — он отстранился и вынул из-под плаща шёлковый шнур. — Сегодня ты умрёшь. Увидишь, наконец, своего Господа. Не бойся, Иисус не оставит тебя в пламени ада, хотя оно и достойно моего огненного ангела. Иисус всегда помогал таким шлюшкам, как ты.