На лице Лоренцы выступила испарина, по щеке скатилась крупная слеза.

— Скажи напоследок, как зовут ту женщину? — спросил Джузеппе и протянул руки, чтобы погладить шею, готовую к объятию шнурка. — Скажи, кому я обязан разбитым сердцем и искалеченной душой? Кого благодарить за несбывшиеся мечты и рухнувшие надежды?

— Я не знаю её имени, — прошептала Лоренца. — Помню лишь, что у неё чёрные волосы… Чёрные, как смола. И глаза цвета стали.

В одно мгновение шнур обвил её шею. Лоренца начала сопротивляться, но скорее инстинктивно, нежели осознанно. Дыхание перехватило. тонкие пальцы норовили отлепить удавку от кожи. И всё это время она не сводила взгляда с креста. Несколько секунд — и с ней было покончено. Джузеппе отпустил свою жертву и отошёл на пару шагов, желая запомнить Лоренцу такой — неподвижной, остывающей, мёртвой и как никогда красивой. Даже в смерти огненный ангел остался самим собой.

Путь графа Калиостро завершился у реки. Последнее воспоминание: он прыгает в неизвестность, скрываясь под толщей ледяной воды.

Азраил резко вскочил с кресла, будто получил разряд током. Он закипал от ярости каждый раз, когда думал о последних словах дорогой Феличиане. Они повлияли на судьбы многих людей, в том числе юной Неми Ларсен, которая не имела отношения к трагедии падшего Калиостро и всё же вынуждена была ответить за тот жестокий удар, что он пережил. Виктория снова удивила своего врага, когда подарила журналистке философский камень. Руками сектантов он разорвал грудь невинной девочке и вытащил пульсирующее сердце — поступил так, как сотни лет назад с ним обошлась Виктория. Больше всего на свете Азраил мечтал заставить её пожалеть о содеянном, и ради этого готов был пойти на любую подлость.