Она протянулась от самых туч до черного креста Окаянной церкви.

И крыша вспыхнула, как хворост.

– Вижу, вижу! – заверещала вдруг какая-то женщина. Поднявшись с земли, она смотрела в небо, изумленно разинув рот. – Грядет архангел Уриил с дланью пламенной! Несет нам, грешным, Божий свет! – она засмеялась, и вслед за ней двое мужчин вскинули обезумевшие лица. Отблеск огня вычерчивал на коже острые тени. – Ах, благодать! Сколь ярок свет и сколь сильна любовь Божья!

Прогоревшая крыша надломилась, и крест рухнул вниз, а лицо женщины перекосило.

– Жжется, жжется! – вдруг закричала она изменившимся голосом. – Ох, ослепла-а!

Вскинув руки, она вонзила пальцы в глаза.

Андрей отвернулся, только услышав, как воздух наполнил исполненный муки крик. Тяжело дыша, ухватился за ближайший крест. Сырое дерево крошилось под рукой, перед глазами выплясывали белые змейки.

– Ты слышал? – донесся со стороны простуженный мужской голос. – Слово-то на бабий крик похоже, когда ее того… на лавке…

– Дурак! – ответил ему другой. – То баба и орет. Вишь, спятила? Тебе бы только о шалавах думать. А Слово – что песня ангельская. Чистая и непорочная.

– Чья бы корова мычала! Ты сам ни одной юбки не пропускал! Откуда теперь праведность взялась?

– А тебе откуда про баб знать? Я слышал, ты по мужской части.

– Я? – окрысился простуженный и ударил второго в ухо. Тот зарычал, перехватил руку, вывернул. Захрустели кости, понеслись хрипы и мат.

Андрей отлепился от креста и побрел мимо могил. Ноги заплетались, цеплялись за корни и надгробия. По земле ползали растерянные люди. Смеялись, срывали с себя одежду, стонали, катаясь по мху.

– И я взглянул, – бормотал сидящий на могиле мужчина, в котором Андрей признал брата Маврея. Через порванную рубашку виднелись царапины, некоторые уже кровоточили, но Маврей продолжал скрести свою грудь и говорил, говорил: – и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя «Смерть», и ад следовал за ним…

– Смерть, смерть, смерть… – бубнила молодая девушка, с каждым словом прикладываясь лбом к замшелому камню. Камень уже повлажнел от крови, и кровь текла из разбитого черепа…

…дыра в нем похожа на пробитый радиатор, с него капает и капает охлаждающая жидкость. Воет, надрываясь, сирена. Мерцает проблесковый маячок: красный – огонь, синий – молния…

– И я услышал одно из четырёх животных, – срываясь на хрип, продолжал Маврей, – говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри. И я взглянул…