— Скорее! — воскликнул Джонсон, схватив О’Киффе за руку. — Нельзя терять ни минуты!

Они бросились бежать, преследуемые грозной стихией. Джонсон забежал в контору и вызвал по телефону пожарную команду. Затем он стал догонять О’Киффе. Вся башня была в огне. Красные и фиолетовые языки пламени подымались ввысь, окружая огненной диадемой шпиль башни.

Эпилог

Эпилог

Газеты подняли неимоверный шум вокруг имени Джона Гэя. Для публики он так и остался Гэем. Его превозносили до небес, и совершенные им убийства казались чем-то незначительным по сравнению с его открытием; кроме того, своим трагическим концом Мак Кеннан как бы искупил свои преступления.

Пламя поглотило всю башню; оно пощадило только железный остов огромного аппарата для получения голубых лучей.

Расхваливали также и Джонсона.

«Всякий другой на его месте», — писали газеты, — «при наличии таких тяжких улик против мистера Аллана Крегана успокоился бы на своих лаврах и считал бы его вину доказанной. Однако, наш знаменитый сыщик никогда не считает законченным дело, по поводу которого у него возникает хотя бы самое незначительное сомнение. Мистер Джонсон не переставал изучать все обстоятельства дела Кардифа и с помощью своего друга, известного журналиста, сотрудника «Звезды Свободы», мистер Джонсон пошел по другому следу и в конце концов получил доказательства полной невиновности мистера Крегана».

Молодой инженер 3-го января был освобожден из тюрьмы. Он теперь станет во главе Кардифовских заводов и после того, как окончится траур, состоится его свадьба с мисс Винифред Кардиф.

В столовой Бриар-Манор собралось небольшое общество. О’Киффе и Джонсон были приглашены для того, чтобы отпраздновать официальную помолвку Винифред и Аллана Крегана.

Мисс Кардиф была очаровательна. На ее щеках снова появился румянец. Глаза светились счастьем. У Крегана тоже был счастливый вид, и он взирал на все и всех с нескрываемым удовольствием. Один лишь О’Киффе был грустен. При взгляде на Винифред и Крегана он испытывал острую боль.

Нет, ему положительно не следовало так часто видеться с этой прелестной девушкой, принимая во внимание, что она — невеста его друга. Он пытался развлечься и подавить мучившую его боль, называл себя дураком, но безрезультатно. Он радовался счастью Аллана, но вместе с тем не мог изгнать из своих мыслей образ Мак Кеннана, благородного человека с сильным духом, который был сломлен жизнью.

После обеда О’Киффе, не желавший, чтобы его скверное настроение было замечено, направился в зимний сад. Через короткое время его там разыскал Джонсон и подошел к нему с протянутой рукой.