Девушка уселась в углу и не произнесла больше ни слова. Маннистер простился и уехал к себе в гостиницу.
Вечером к нему пришел О’Кийф. Друзьям было о чем порассказать друг другу. Фрэд Маннистер не скрывал своей скорби по поводу смерти отца.
— Не знаю, — задумчиво сказал он, — но что-то в рассказе тети звучало фальшиво. У меня все время было странное чувство, точно она боится чего-то. Я подозреваю, что они скверно обращались с бедным стариком.
— Ты, пожалуй, можешь разузнать что-нибудь в Таллахасси. Я на твоем месте съездил бы все-таки туда, — сказал О’Кийф.
Фрэд Маннистер кивнул.
— Я собираюсь.
Было уже поздно, когда О’Кийф собрался уходить. Фрэд Маннистер пошел провожать его. От бешеной суеты и движения на улицах у него кружилась голова. Мимо мчались автобусы; на крышах всеми цветами радуги переливались все одни и те же буквы: «ЭМС». Те же огненные буквы «ЭМС» смотрели и с высоты небоскреба. Пробежал с пачкой листков под мышкой бледный и тщедушный мальчик, лет десяти. Он сунул Фрэду Маннистеру листок, на котором по пунцовому полю выведено было золотом «ЭМС».
— Новое рекламное помешательство, — заметил Фрэд Маннистер. — Нью-Йорк остался все тем же.
— Помешательство, которое приносит изобретателю миллионные доходы, — мрачно ответил О’Кийф.
— Что означают эти буквы?
Это сокращенное название одного косметического средства: «Эликсир молодости и совершенства».
Фрэд Маннистер улыбнулся.
— Средства для красоты — это очень старая вещь. С тех пор, как существуют на свете женщины, существуют и средства для красоты. Однако, ни одно из них не защищает от старости.
— «Эмс», однако, как будто действительно обладает этим свойством, — возразил О’Кийф. — Присмотрись завтра к дамам из верхних десяти тысяч[4]. Женщины, у которых есть две взрослых внучки, похожи на восемнадцатилетних. Богатые женщины освобождены от последней заботы, которая у них еще была. Они могут, разумеется за высокую цену, приобрести вечную молодость. А для того, чтобы наслаждение было полно, — с горькой улыбкой добавил он, — они имеют возможность сравнивать себя с бедными труженицами, которые быстро стареют от нужды и горя.
— Теперь я понимаю, почему я не сразу узнал свою тетушку и принял было ее за дочку. А кто изобрел это средство?
— Неизвестно. Вероятно, какой-нибудь бедный неудачник, который получил за это ломаный грош, а фабрикант загребает на этом деле миллионы.
— Кто же этот счастливый фабрикант? — спросил Фрэд Маннистер.
— Твой дядюшка, мистер Генри Брайт.