Но где Ольга, а где Жули!

Роман получился случайным, коротким и… чрезвычайно бурным. Англичанка, в отличие от отечественной красавицы, творила с комсомольцем Витей что-то невообразимое. Парень даже представить себе не мог, что сексуальные отношения между мужчинами и женщинами могут достигать таких высот сладострастия и бесстыдства, в лучшем смысле этого слова. Да-да! Именно «бесстыдства» и именно «в лучшем смысле» – вот до чего докатился образцовый комсомолец Витя в своем пытливом стремлении шире и глубже познать этот восхитительный мир.

В этом месте я вновь прервал рассказчика, так как термины «шире» и «глубже» в его горячечно-импульсивном изложении стали приобретать чрезмерно прикладной контекст.

Короче.

Парень был разбит и покорен.

Ослепленный и оглушенный свалившимися на его голову невиданными ощущениями, он даже согласился сделать себе в знак любви татуировку на левой лопатке.

Так появился… Скарабей.

Да-да. Тот самый Жук!

Жули сказала, что это ее «тотем», личный талисман. А в ответ, широкая душа, она на своей левой лопатке, той, что ближе к неистовому южноамериканскому сердцу, наколола знак «Уджат» – то самое пресловутое «Я» с глазом.

Виктор ведь из Крыма?

А «уджат» – символ винограда. И гор. А глаз поможет Виктору видеть любимую в разлуке.

Во как было повернуто!

Откуда Надрезов, школьный медалист, образцовый комсомолец и удачливый номенклатурный функционер, мог знать, что Скарабей – символ Вельзевула, повелителя мух. А «уджат» – всевидящее око Люцифера.

Вот так их и связали… сатанинскими узами.

Тату делали веселые и шумные бразильские друзья Жули у нее в гостинице. Потом по этому поводу, да и просто без повода, пели, танцевали всю ночь, курили ароматный кальян и нюхали какой-то незнакомый Виктору белый порошок. От порошка напрочь пропадал сон, наступало ощущение поразительной ясности ума и безграничной радости. Все это казалось крайне подозрительным и совершенно невыдержанным с точки зрения привычных норм поведения и от зубов отскакиваемой идеологии, но было совершенно необычным и пронзительно привлекательным.

И Виктор… продолжал петь, плясать и любить Жули!

На его счастье, все закончилось вместе с Олимпиадой.

Расставаясь, Жули обещала не забывать своего нового друга и при случае передать ему какое-нибудь послание. Презент на память! А он сквозь любовный угар и помутнение рассудка все же умудрился сообразить, что их страсть и бурные скачки по ночам могли закончиться с гораздо более печальным финалом.

Чудом! Его просто чудом пронесло мимо серьезных неприятностей. И только перекрестился Витя левой пяткой, «теряя навеки» свою любовь.