– Как пойдем?

Вот мужчины! Так выглядит Момент Истины: тебе доверяют и на тебя полагаются.

И ни толики сомнения!

– Делаем так.

Я присел и от ткани, в которую была завернута девчонка, с треском оторвал две длинные полосы.

– Зачем это?

– Сейчас увидишь. Давай свою уколотую ногу. Ставь сюда, мне на колено.

Она поставила. Я обмотал ей ступню и соорудил что-то похожее на греческие сандалии. Со второй ногой – те же манипуляции. Чего раньше-то не догадался?

Поднявшись с колен, я развернул ее себе спиной.

– Доверься мне, – шепнул на ухо. – И не паникуй.

Она кивнула еле заметно.

Я аккуратно, чтобы не спугнуть, снял у нее с плеч покрывало – хрупкое белое девичье тело диковато выглядело во мраке ночной балки, – медленно занес ткань перед ней и замотал ее от подмышек так, как накручивают на тело банное полотенце гламурные львицы: руки открыты, и грудь в лепешку.

Потом прикинул длину и с помощью вновь приобретенного ножа обрезал наряд чуть ниже колена. Вроде ровно. Вырезал длинную широкую полосу из остатков и соорудил ей пояс, по привычке завязав его, как на кимоно. Вишенкой на торте снял свою заветную вельветовую курточку и набросил Тошке на плечи. Нет, лучше руки в рукава. Вот так.

Да я кутюрье!

– Нравится?

Тошка мелко закивала, счастливо улыбаясь.

Таких манипуляций с ней, наверное, в жизни никто не делал! Вообще вечер удался – сначала чуть не изнасиловали, потом перепугали до смерти, а теперь еще и наряжают.

Волшебно!

– А теперь, дочь моя, прежде чем мы выйдем «в люди», такие вот красивые и нарядные, давай поговорим о том, как ты всего минут десять, спокойно и без истерик… посидишь на стадионе. Одна.

Согласилась на удивление быстро. Чудеса дрессировки!