Корнелий тогда чуть не рассмеялся. Если бы не пассаж про настоящую любовь, его бы мучила вина за небрежение и невнимание, но вот это вместе прозвучало для него слишком мелодраматично и фальшиво. Расстались они очень плохо.

Теперь же работа одновременно стала тем, что угнетало его и влекло. Только как-то по отдельности: привычная тут угнетала, привычная там – тянула жилы будто прямо из сердца.

«Мне нужно разобраться, – сказал Корнелий. – Только попал сюда и столько всего, мелких событий, которые отвлекают, все эти отчеты и совещания… мне просто нужно сесть и разобраться, что не так. Что-то внутри поломалось, а я не пойму».

Но дела не ждали. Корнелий отправился в свой отдел, чтобы начать разбирать свои записи. Коллеги сердечно приветствовали его, не забыв подколоть по поводу появившегося акцента и ленты, которой Корнелий привычно завязал волосы на затылке.

С трудом возвращаясь в рутину, Корнелий постепенно забылся, отодвинув ноющую занозу подальше.

***

– Какая досада, – сказала Тию, когда они в четвертый раз свернули в очередной длинный коридор, заканчивавшийся дверью на лестницу. – То ли радоваться, что людей нет, то ли огорчаться, что не у кого дорогу спросить.

Магический круг в подвале перенес их в пустое высокое помещение, просторное, с рядом металлических столов и коробок на них, и галереей, которая вилась на уровне второго этажа. Было тихо и темно, а широкая двустворчатая дверь была заперта снаружи.

Раду, который шел первым, раздавил сыр и едва не поскользнулся на курице, которую они отправляли чуть ранее.

Сам переход был очень странным – тошнотное, страшное чувство бесконечного падения в черноте, которое длилось и длилось, казалось, несколько часов или дней, но закончилось неожиданно резко. Путешественники, прошедшие через круг по очереди друг за другом, долго приходили в себя, дыша словно рыбы, выброшенные на берег.

Лучан вытащил припрятанный кинжал (после долгих споров Тию запретила брать сабли, чтобы никого не напугать) и, сломав замок, открыл дверь.

Так начался их поход в ином мире, который, правду сказать, ничего особенного не явил их взору, кроме как череду одинаковых коридоров и дверей с цифрами.

Все же люди иногда встречались, но ни один из них не понимал языка. На компанию косились, и Тию предположила, что это из-за одежды. Местные были одеты куда проще и легче. В брюках ходили даже женщины, что вызвало неподдельный интерес Тию и Лучана. По разным, впрочем, причинам.

– Совсем неудобно, что мы языка не знаем, – посетовала Тию. – Такое огромное здание! А что, если господин Тенда здесь не живет? Эти люди не похожи на слуг, да и дом… не жилой вовсе.