– На что смотрите? – спросил Грей.

Мария наконец поняла, о чем говорит Мак.

– Там другие русла.

Мак кивнул.

– Давным-давно тут было куда больше потоков; по моим подсчетам, целых пять. Просто они пересохли.

Мак вообразил, как выглядело это место в прежние времена, когда с утеса низвергалось пять могучих потоков, питающих полноводную реку, что впадала в широкую бухту. Тут все, наверное, сияло от десятков радуг. На влажных зеленых склонах гнездились птицы, в высоких деревьях бродили слоны и львы.

Его размышления прервал отец Бейли.

– Пять рек… – пробормотал он.

– И что? – оглянулся Мак.

Бейли указал в сторону реки, где их ждали катер и капитан.

– Шарли назвала этот приток Ассиф-Азбар, Река Скорби. Была еще река, носившая то же имя. Мне и прежде приходила в голову мысль о ней, но я не придавал значения. Списывал связь на поэтическую вольность местных, в конце концов, тут пропадают люди. Но раз прежде тут текло пять рек, возникает вопрос…

– Какой? – поторопил его Грей.

– Я вспомнил про мифический Ахерон, известный как река скорби, боли и горя. – Священник обратился к остальным: – Это одна из пяти рек, текших через Тартар к сердцу Аида. Они назывались: Ахерон, Лета, Флегетон, Коцит и, наконец, Стикс.

Грей глубоко вздохнул и, задрав голову, посмотрел вверх.

– Может, вы и правы, а может, благодаря острому глазу Мака мы нашли еще четыре места, которые надо осмотреть. Если этот уголок расселины когда-то и правда украшало пять водопадов, то я уже знаю, где поместил бы вход в подземный город.

С этими словами он указал на высохшее русло в самом центре.

Сейхан встала рядом с мужем.

– Он самый широкий и самый глубокий.

Мак вообразил огромный водопад, по обе стороны от которого располагалось еще по два. Грей похлопал его по здоровому плечу.

– Вот туда нам и надо.