Штефану очень хотелось убить эту гадину в человеческом обличье, но он не мог взять на себя ответственность за судьбу человечества, которому, возможно, придется жить в другом мире. Здравый смысл подсказывал ему: мир, быть может, станет лучше, однако Штефан отлично понимал, что здравый смысл и судьба – взаимоисключающие понятия.

– Да, – ответил Штефан. – Мой фюрер, окажись я предателем, то непременно так бы и сделал. И меня беспокоит, что настоящие предатели, окопавшиеся в институте, рано или поздно разработают подходящий метод убийства.

Гитлер даже побледнел при этой мысли.

– Завтра я прикрою институт. Ворота будут простаивать, пока я не очищу весь персонал от предателей. – («Если только бомбардировщики Черчилля тебя не опередят», – подумал Штефан.) – Штефан, мы обязательно победим. И сделаем это не пустыми заклинаниями, а путем сохранения веры в наше великое предназначение. Мы победим, потому что наша судьба – побеждать.

– Да, это наше великое предназначение, – согласился Штефан. – Ведь правда на нашей стороне.

Наконец опасный безумец улыбнулся. Продемонстрировав странные перепады настроения, Гитлер в приступе внезапной сентиментальности заговорил о Франце, отце Штефана, об их ранних днях в Мюнхене, о конспиративных собраниях на квартире у Антона Дрекслера и встречах в пивных – «Хофбройхаус» и «Эберлброй».

Штефан внимательно слушал, делая вид, будто увлечен излияниями фюрера, но, когда Гитлер заявил о своей непоколебимой вере в сына Франца Кригера, Штефан воспользовался этим моментом, чтобы распрощаться:

– А я, мой фюрер, верю в ваш гений и навеки останусь вашим преданным сторонником. – Штефан встал, выбросил руку в нацистском приветствии и, сунув ладонь под рубашку, чтобы нажать на пояс возвращения, произнес: – Ну а теперь я должен вернуться в будущее, чтобы еще поработать на благо Германии.

– Ты уходишь? – Гитлер тоже встал. – Но я думал, что теперь ты останешься с нами, в нашем времени. Зачем тебе возвращаться туда, если ты уже восстановил свое доброе имя и теперь чист передо мной?

– Мне кажется, я знаю, куда отправился предатель Кокошка. И в каком уголке будущего сумел укрыться. Я должен найти его и вернуть назад, так как, вероятно, только Кокошка знает имена всех предателей в институте, что поможет нам вывести их на чистую воду.

Штефан еще раз вскинул руку, нажал на кнопку на поясе и, не дав Гитлеру открыть рот, покинул бункер.

В институт Штефан вернулся ночью 16 марта. Именно той ночью Кокошка отправился в погоню за Штефаном в горы Сан-Бернардино, чтобы уже никогда не вернуться. Итак, в меру своих сил Штефан организовал бомбардировку института и посеял в душе Гитлера семена сомнения относительно поступающей оттуда информации. Штефан мог быть на седьмом небе от счастья, если бы не волновался за Лору, которую в 1989 году преследовал отряд эсэсовцев.