Распечатки компьютерных данных вернулись в карман джинсов. Баллон с «вексоном» был давным-давно отправлен в будущее, где уже погасло солнце. Насколько Штефан мог видеть, он вроде ничего не упустил.

Штефан вошел в ворота и с надеждой в душе, затеплившейся впервые за долгое время, приблизился к точке переноса. Если уж ему удалось обеспечить уничтожение института и поражение нацистской Германии поистине макиавеллиевским манипулированием временем и людьми, то с отрядом эсэсовских убийц, высадившихся где-то в Палм-Спрингсе в 1989 году, они с Лорой разделаются в два счета.

Парализованная и беспомощная, Лора, лежа на слое глины, попыталась крикнуть, но в результате едва слышно прошептала: «Нет!» – так как кричать уже не было сил.

Убийца выпустил в сторону Криса автоматную очередь, и Лора на секунду поверила, будто сын сумеет уйти из-под огня, что, конечно, было фантазией, порожденной отчаянием, поскольку маленький мальчик, совсем маленький мальчик с короткими ножками, не мог так быстро уйти из зоны поражения, ну и конечно, пули нашли его, насквозь прошив худенькую спину и повалив на землю ничком, где он и остался лежать в луже крови.

Боль, которую Лора могла ощутить в своем изувеченном теле, показалась бы булавочным уколом по сравнению с адскими душевными муками, терзавшими ее при виде неподвижного тела сына. Лора, пережившая на своем веку немало горя, еще ни разу не испытывала подобных страданий. Казалось, вся боль трагических утрат – смерть матери в родах, безвременная кончина любимого отца, гибель Нины Доквейлер, кроткой Рут и, наконец, Дэни, ради которого Лора легко пожертвовала бы собой, – обрушилась на Лору с той безжалостностью, с какой судьба возвращала ее на круги своя, и теперь душа Лоры корчилась в агонии не только из-за смерти Криса, но и из-за всех смертей, что произошли до того. Парализованная, Лора больше не ощущала телесных мук, но душа ее была буквально выпотрошена, раздавлена колесом злой судьбы. У Лоры больше не осталось сил быть храброй, не осталось сил надеяться или переживать за себя. Ее сын погиб. Она не сумела его спасти, а без него жизнь утратила смысл. Лора чувствовала себя безумно одинокой в холодной, враждебной Вселенной и с нетерпением ждала, когда смерть, пустота, бесконечное небытие оборвут проклятую цепь страданий и печалей.

Лора увидела, как к ней направляется человек с автоматом.

– Убей меня. Прикончи меня, ради бога, – сказала Лора, но ее голос был таким слабым, что он наверняка не расслышал.

Какой смысл жить? Какой смысл и дальше переживать все эти трагедии, выпавшие на ее долю? И для чего нужны были все эти страдания и непрерывная борьба за существование, если конец в любом случае предопределен судьбой? И какой жестокий разум стоит за деяниями Вселенной, если она вынуждает постоянно бороться с тяготами жизни, абсолютно не имеющей смысла?