— В Киеве возможно все, — согласилась Акнир. — Но все равно это маловероятно. Jack the Ripper у нас на Козинке — слишком мало похоже на правду.
— А то, что Мадонна из Владимирского собора загрызла твою мать — куда более правдоподобная версия?
— Я сама ее видела, — повторила Акнир и внезапно, закатив рукава, принялась скоростными темпами убирать их меблирашку, складывать разбросанные Дашей Чуб чулки и корсеты, протирать пыль на подоконнике. — Ты не представляешь, какой она была страшной… волчьи зубы и когти, как у медведя. И взгляд черный, как угли…
Некоторое время Даша смотрела, как веда скрупулезно застилает постель, взбивает подушку, разбирает вещи на стуле.
— «У него волчьи зубы и когти, как у медведя», — качнула головой она. — Землепотрясно! Пепита описывала тень Дьявола примерно так же, как ты Богоматерь.
— Что ты хочешь сказать?
Даша пожала плечами.
— Для нее воплощение зла — Дьявол. А для тебя воплощение зла — это Мадонна, потому что она может тебя наказать. А Пепита ждет наказания от служителей ада. Получается, ад — это действительно лишь отражение наших страхов.
— А где Пепита?
— Надеюсь, она уже вернулась от мадам Манон. Идем к ней, я хочу посмотреть, как ты умудришься привязать Врубеля к Демону Уго.
Они спустились вниз по узкой скрипучей лестнице меблирашек и постучали в комнатушку своей бородатой подружки.
Ответа не было.
Дверь легко поддалась… Любимый кенар клоунессы в плетеной клетке сидел, пригорюнившись и прикрыв крохотные глазки.
Пепита лежала, широко раскинув руки и ноги, запрокинув голову с торчащей рыжей бородкой, ее клетчатый передник был мокрым и красным, а пол из широких крашеных досок — багровым от крови.
У Чуб перехватило дыхание.
— Она мертва, — с ужасом проговорила Акнир. — Ты ведь помнишь, — ведьма испуганно схватила Дашу за локоть. — В альбомчике Врубеля был и ее портрет… Ты тоже его видела. Он нарисовал и мою мать, и убитых проституток. Все сходится! Теперь ты веришь мне?
— Я не знаю.
Труп Пепиты повернулся на бок и тихо захрапел.