Чуб лязгнула зубами.

— Знаешь, — пояснила преувеличенно бодро она, — мы ведь многое видели. Но чтобы взглянул и бух-х-х — трупом к ногам… Такого еще вроде не было. Или я не ждала… испугалась. А что с нашей Катей? Давай позвоним, узнаем, она хоть жива? — визгливый страх звякнул в голосе вновь. — Зря мы оставили ее в Башне одну.

Возможно, именно крушение железобетонной Катерины Михайловны Дображанской и подкосило ее — в лихую минуту именно Даша первой бросалась на амбразуру, но что-то неясное вынудило их поменяться нынче ролями. Чуб никак не могла успокоиться, Маша же напротив — как ни пыталась, не могла испугаться:

— Ты слышала, Базов винил себя в смерти первого ребенка. А если картина убивает не всех, а только виновных? Например, в чьей-то смерти.

— Тогда нам точно пипец! Вспомни, сколько мы нечисти уже погубили? И мы сейчас в квартире с картиной, которая убивает за… в случае с этим дядей она справилась минут за десять. С Катей — часа за два. Повышает квалификацию, идет на рекорд. И это с нашей-то Катей, которую вообще не задушишь и ничем не убьешь!

— Катя жива, она без сознания.

— Только потому, что она Киевица. Не ври себе. Если даже ты не смогла ее оживить… она практически мертва! Она в коме, как его сын, — Чуб указала на труп. — Мы должны уничтожить картину. Она убыстряет темп.

Маша подошла к стене, провела рукой по венецианской штукатурке.

— Я попробую поговорить с ним. Я чувствую, он живой.

— Кто живой, этот труп? — Даша с сомнением посмотрела на хозяина дома.

— Нет, дом. Хотя он и новый… в нем есть душа.

— А бывают и мертвые дома?

— Не мертвые — не одухотворенные как бы. Большинство новостроек, — Маша шла по комнате и вела рукой по стене, словно надеясь почувствовать толчок или сигнал. Лишь младшая из Трех Киевиц умела беседовать с киевскими домами, которые охотно выбалтывали ей все секреты, но с этим отношения покуда не складывались. — Ничего, ничего, — она поощрительно погладила стену, словно бок большого животного, — не стесняйся, говори, я пойму…

— Чего он там? — спросила Чуб почему-то шепотом.

— В первые годы дома как дети, почти не умеют говорить. Хороший, хороший, — рука Маши снова погладила стену. — Я слышу. Все поняла… он был плохим хозяином? Чуть не сломал несущую стену. Ах, это были твои любимые обои?

— Обои?

— В цветочек. Базов приказал заменить обои в спальне. А дом считает, что они ей очень шли. А сын Вова тебе нравился? Хороший парень? Понятно… Хотел снять свое кино? А где с ним это случилось? Тут… А как называется фильм? Даша, возьми диск на телевизоре… вон он.