Вот теперь зависла тяжёлая, раздавливающая, убийственная тишина. Казалось, никто не дышал. Даже ход настенных часов замедлился.

Лицо Петра-Михаила Сауловича на глазах наливалось кровью, пока не стало совсем багровым.

– Да как ты посмела! – вскричал он наконец. Мужчина вскочил на ноги. – Как тебе такое в голову пришло! Какой позор! – граф искал и не находил слов. Потом перевёл взгляд на Вийта. – А вы… А вы, барон!.. Да я вас!..

Такса подняла голову и, глядя во всё тот же тёмный угол залы, зарычала.

– Не мешай! – шикнула на неё графиня-мать. – Тут интереснее!

– Я люблю Ронислава Вакуловича! – истерично взвизгнула Ветрана Петровна. – А он любит меня!

– Да какая разница!.. – заревел её отец.

Собака вскочила на свои коротенькие лапки и несколько раз гавкнула.

– Что такое, Тяпа! – недовольно пробурчала старуха.

Со своего места поднялся Адам-Каетан Петрович. Он тоже смотрел в тот угол.

– Там какое-то движение!

– Ах, не пытайтесь отвлечь меня! – рыкнул Пётр-Михаил Саулович, невольно и сам оглядываясь в ту же сторону. – Твою сестру уже ничто не спасёт!..

И тут он осёкся. Потому что увидел, как какая-то чёрная тень юркнула за кресло подле окна.

Собака отважно бросилась вперёд. Получалось у неё не слишком хорошо, но она старалась. Даже гавкнула ещё разок.

Вийт перескочил через стол, не задев ни одного бокала, и ринулся к незваному гостю. За ним бежал Фирс. В руках истопника блеснул пистоль.

Из-за едва освещённого дальнего кресла появилась чёрная тень.

– Стой! – крикнул Вийт.

Человек, конечно, и не подумал остановиться. Он метнулся в сторону лестницы и стремительно, через ступеньку, понёсся наверх.