Часам к четырем мы уже были на капище.

– Ну и с чего начнем? – со скепсисом в голосе спросила Ася.

Не ответив, я подошел к небольшой груде камней.

– Это ваше кострище было? – спросил я.

– Да, это, – ответила Ася.

– А камни тут уже были?

– Да, валялись вокруг, мы их собрали, выложили из них…

– Отсюда и начнем, – перебил я Асю.

Копать было очень тяжело: густая растительность, корни, мелкие камушки. Я устал буквально за первых десять минут махания лопатой. Ася начала помощь свою предлагать – я ее не принял. Да и какая от нее помощь-то могла быть?..

Около часа провозился, прокопал яму почти в метр глубиной, уже отчаялся, еще чуть-чуть – и сдался бы, но тут, неожиданно, лопата уткнулась во что-то мягкое, упругое. Капнул еще, подковырнул лопатой – наружу вышла черная резиновая галоша, маленького размера, явно либо детская, либо женская (естественно, женская, а как иначе?).

– Ася, подойди, глянь, – позвал я ее, бродившую кругами, продемонстрировал находку.

– Ого!.. – поразилась она, – Не может быть!.. Так это… это что же получается?.. Это мы… еду готовили на могиле?!

– Что-то вроде того, – ответил я. Снова лопату погрузил в грунт – и тут же металл штыка стукнулся обо что-то твердое, мягче камня, но жестче древесины – это была кость, малая берцовая. Еще покопался немного – какие-то мелкие косточки обнаружил, видимо кости стопы, пальцев. Сообразил, что нужно немного в сторону брать, чтоб остальное выкопать…

Ася боялась заглядывать в яму, держалась в стороне.

– Ну как, кроме обуви нашел что-то еще? – решилась она спросить, наконец.

– Да, нашел, – ответил я. Ася не стала уточнять, что именно, и так было понятно…

В общей сложности, раскопки заняли почти два с половиной часа с учетом одного единственного перекура. Сумерки были, когда я почувствовал, что все нужное уже в мешке, включая некоторое количество грунта, который мог быть, по моему представлению, продуктом разложения мягких тканей. Не хотелось что-то оставить там, поэтому я предпочел собрать больше, чем меньше; в итоге полотняный мешок был набит костями и песком больше, чем на половину своего объема. Закапывал образовавшуюся яму я уже под свет фонаря от Асиного мобильника.

Только когда закончил, осознал, что у меня ужасно разболелись поясница и руки, а ладони были стерты до крови. Закурил сигарету, завязал мешок, приподнял его, чтоб вес оценить – тяжело, но не очень.

– Что дальше будем делать? – тихо спросила Ася, голос ее дрожал, она мало того, что продрогла, так еще и была ужасно напугана.

– Бери лопату, а я мешок. Идем в машину, потом едем домой. Завтра засветло отправимся к староверскому кладбищу, там мы захороним Дарью, затем вернемся в Спаси, соберем вещи – и домой. Вначале в Борисов. Отдохнем, помоемся, переночуем – и я тебя в Минск отвезу.