– Ладно… Уверена, Сергей, что тебе уже с большего известна история старика и его дочери, – начала она, даже не взглянув на Асю, – И я знаю, что ты уже понял, в чем причина происходящего. Признаюсь честно, если бы ты пришел ко мне сразу, то я бы не вдавалась в подробности, а просто четко и доходчиво объяснила, почему тебе не следует влезать во все эти дела, что это может быть чревато, и что, в общем-то, твоя подруга не стоит этих жертв.

– Так, с этого места по подробнее, – вновь вклинилась Ася, сменила позу.

– Понимаешь ли, Сергей, – продолжила Татьяна, в который раз демонстративно игнорируя Асю, – Подруга твоя втянула тебя в крайне опасное для жизни мероприятие. В первую очередь, для твоей жизни, а ее жизнь и так на волоске висит. При этом она прекрасно понимает, что пользуясь твоим содействием, практически обрекает тебя разделить свою же участь. Это, я считаю, эгоизм в высшей степени его проявления…

«Ох, кто бы говорил, – промелькнула мысль, – Сколько раз ты уже вдова? Может хватит уже мужиков совращать, эгоистка?»

– Про мою личную жизнь, я уверена, Василий Петрович тебе поведал во всех подробностях. Поверь мне: у меня совсем другая ситуация, я специально в гроб никого не загоняла… если он того не заслуживал, – ответила она мне на мое мысленное замечание, – А вот ты такой участи точно не заслуживаешь нисколько. И вряд ли кто-то вообще ее заслуживает, поскольку это значительно страшнее обычной смерти. Хотя нет, кое-кто этой участи по-настоящему удостоился по праву – те, кто заварил все это, а именно тварь, оговорившая одинокого отца и его малолетнюю дочь из чувства мести, и четыре урода, изнасиловавших, а затем убивших невинную девушку. Но про это позже, вернемся непосредственно к тебе и твоей подруге. Клянусь, если бы она одна сюда приехала, я бы сама ей составила компанию, во всем бы помогала, не смотря на то, что шансов снять это все практически нет. Но я хотя бы примерно знаю, как это сделать таким образом, чтобы самому не угодить в путы проклятья… Увы, она с собой притащила тебя, ни во что до этого не верящего, наивного, несчастного, ни в чем не виноватого, влюбленного глупца. И еще около недели назад, ты мог отсюда уехать без каких-либо последствий. Пускай бы она тут одна сражалась с неизбежным, а ты бы остался жив, и умер либо от старости, либо тогда, когда сам этого захотел. Но уже поздно: ты запутался в нитях проклятья настолько, что, скорее всего, именно ты будешь следующим, а не она…

– Хорошо, это все понятно, – на этот раз я влез в Татьянин монолог, – Я все это делал добровольно, никто меня не принуждал. Оставим это. Ты, пожалуйста, расскажи-ка, что здесь произошло, я вижу, что тебе откуда-то это хорошо известно.