Клотильда вспомнила несвязные речи Анжели в Пунта Росса.

В ту секунду, когда машина твоих родителей падала на скалы, когда они расставались с жизнью, я увидел ее в окно. Увидел твою мать так же ясно, как сейчас вижу тебя. Она посмотрела, как будто хотела проститься, и исчезла.

Получается, Наталя свели с ума смерть Пальмы и ее явление в виде призрака?

Даже если ее мать каким-то невероятным чудом выжила после падения в пропасть и ее повезли на «скорой» в Кальви, она не могла по дороге освободиться от капельницы и появиться на скале напротив дома в Пунта Росса.

– Может, он тревожился за свой проект? – предположила Клотильда, сама не веря в эту версию. – Что после гибели сына, невестки и внука Кассаню и слышать об этом не захочет?

Жандарм нетерпеливо отмахнулся:

– Твоему деду не было дела до дельфинов, речь шла о несчастном случае, хотя какая уж там случайность! Имело место вредительство, так что мы с Кассаню считали это убийством. И он искал убийцу.

У Клотильды закружилась голова.

Наталь – убийца? Он испортил машину, чтобы устранить соперника? Избавился от моего отца, потому что любил мою мать? Чушь собачья!

– А… Кассаню никогда не подозревал Червоне Спинелло?

– Сына лучшего друга? Червоне тогда было восемнадцать лет, так что… Нет, Клотильда, я бы знал. Да и зачем парню творить подобное?

– Низачем… Просто так…

Она открыла дверь. Нужно как можно скорее попасть в Кальви и расспросить Орсю, но прежде всего – проверить одну догадку, сделать тест. Это займет несколько секунд.

Клотильда взялась за ручку двери, и тут ее догнал звучный голос сержанта Гарсии:

– Ты должна узнать кое-что еще, раз намерена копаться в прошлом. Аурелия много лет пытала Наталя, и он в конце концов поклялся, что между ним и твоей матерью никогда ничего не было. Пальма не любила Наталя и была верной женой, она всего лишь хотела заставить мужа ревновать. – Толстяк помолчал. – И Наталь ее не любил.

Клотильда вспомнила, как терзалась в то лето сомнениями, ревновала и подозревала мать, и едва не разрыдалась…

– Потерпи, Клотильда. Наталь еще кое в чем признался моей дочери, и я предпочитаю, чтобы ты узнала это от меня, здесь и сейчас.

– Что за эпохальное признание он сделал?

– Наталь думал, что вы больше никогда не встретитесь, и… – старик огорченно улыбнулся, – сказал, что тогда был влюблен в тебя.