Обстановка в здании жандармерии Кальви показалась Клотильде спокойной. Не похоже на генштаб во время войсковой операции. Судя по всему, здешние эксперты живут припеваючи, не то что спецы из «Майами»[178]. Капитан Кадна читал «Экип»[179], попивал кока-колу и искренне обрадовался Клотильде.
– Мадам Барон, мое почтение.
Красавица-адвокатша была явно не в настроении, и жандарм мгновенно отложил газету. Забыл о коле и попытался оправдаться:
– Вы здесь из-за Орсю Романн? Он в соседней комнате, в хорошей компании! Региональное управление уголовной полиции прислало этим утром двух инспекторов. Они забирают дело. У Червоне Спинелло были влиятельные друзья, и его убийство наделало шума. Мы, местная бригада, держим свечку, нет – шланг для полива, поскольку столичные штучки боятся пожара.
Молодой капитан счел, что этой тирады более чем достаточно, и потянулся за газетой, но Клотильда шагнула к двери допросной. И Кадна запаниковал:
– Нет, мадам Барон… – Чертыхнулся, отшвырнул газету и опрокинул стакан. – Туда нельзя входить! Они будут недовольны!
Клотильда посмотрела Кадна в глаза и отчеканила ледяным тоном:
– Я адвокат задержанного!
Жандарм-регбист не впечатлился.
– Неужели? Как давно?
– С этой минуты! Хотя мой клиент пока не в курсе.
Капитан колебался. Клотильда Барон не блефовала: десять дней назад она сообщила ему свою профессию. Будет очень даже неплохо, если она испортит настроение пришельцам из Аяччо.
– Ладно, разбирайтесь с ними сами. Если столичные гости не воспротивятся вашему присутствию, дерзайте… Ваш клиент – не самый разговорчивый свидетель на острове. Он возводит омерту на недосягаемый уровень: нам стало известно, что с момента рождения он ни разу не произнес трех слов подряд.
Клотильда открыла дверь и увидела Орсю. Сыщики, оба в серых костюмах и при галстуках, дружно повернулись, как покеристы в салуне, едва не опрокинули стол и выхватили оружие.