Светлый фон

– Я меняю работу.

Он ждал своего гарантированного перевода в бюро по противодействию незаконному обороту наркотиков, подразделение Центрального управления судебной полиции, на улице Труа-Фонтано, в Нантере.

– Без улицы тебе никак.

– Ошибаешься. Смысл моей жизни в Тедди. Пора мне уже остепениться.

Под занавес она задала последний вопрос, которого он ждал:

– У тебя кто-то есть?

Корсо подумал о Мисс Берет. Он видел ее не чаще обычного, но сам факт, что она оставалась частью его пейзажа, был знаменателен.

– Да, – бросил он с некоторым вызовом.

– Что-то серьезное?

– Будущее покажет.

К Эмилии уже вернулась ее улыбка – и презрительные манеры. Его бывшая супруга вроде амебы: она бы выжила в атомном взрыве.

– Ты всегда был не способен сохранить женщину.

– Возможно, но я сумею сохранить сына.

Прежде чем подняться, Эмилия схватила бокал Корсо и плюнула в него. Может, такова болгарская традиция, но его это не смутило. Вообще-то, ему совсем не хотелось выпивать с кошмаром своего прошлого.

 

Некоторое время спустя, когда примирение уже шло полным ходом, они – Тедди, Барби и он сам – отправились отметить это в любимый ресторан маленького принца – «Макдоналдс», недалеко от станции метро «Люксембург-Пантеон», на бульваре Сен-Мишель, в Пятом округе.

Как-то без особых разговоров Барби стала названой крестной Тедди. Не в религиозном смысле слова, скорее в полицейском. Если мальчику будет что-то угрожать, к бою изготовятся двое.

Счастье никогда не приходит в одиночку.

Месяц спустя, в феврале 2017 года, Корсо получил работу в Центральном управлении судебной полиции. Конечно, он не стал шефом (в Центральном бюро по противодействию незаконному обороту наркотиков насчитывалось около ста пятидесяти человек), но на нем теперь лежало больше ответственности, и он мог считаться в системе номером два или три. Корсо не особенно радовался тому, что снова будет иметь дело с наркотиками – когда ты бывший торчок, то всегда боишься проснуться со шприцем в локтевой вене, – но согласился на пост, который и лучше оплачивался, и предполагал фиксированные часы работы. Аллилуйя!

Аллилуйя!