– Слушай, мне уже надоело угрожать тебе твоими друзьями.

– Ну не могу я. Правда.

– Прекрати.

– Послушай…

В ответ сердитый фырк:

– Решайся, или я начну…

– Да дай ты мне секунду! – вспылила я.

Берясь за веревочную лесенку, я припомнила расхожую байку о китаянках на рисовых полях – как они, бедные, рожают прямо во время работ и, прижимая новорожденных к груди, снова берутся за серпы. Если это под силу им, то чем я хуже?

При взгляде вверх я покачнулась от головокружения. Остро пронзив нутро, во мне сверху донизу заклубилась тошнота, искрами озноба уходя куда-то в пятки.

Лестница тянулась ввысь метров на двадцать пять – тридцать. Через полчаса уже стемнеет. Из текучей серости низких туч беспрестанно моросил промозглый дождь. Не знаю почему, но меня брала уверенность, что башня слегка покачивается. Во всяком случае, ее вершина. Вон и ржавое поскрипывание вроде как слышно.

– Лютер…

– У тебя семь минут, чтобы добраться до верха, иначе я казню кого-нибудь из твоих любимых близких. А самое забавное – это то, что ты все это будешь слышать. Их последние мгновения. К тому же многократно: я буду прокручивать эту запись снова, и снова, и снова.

В попытке унять молот сердца я зажмурилась. Высоты я терпеть не могла. Презирала и боялась. Помнится, на сорокавосьмилетие Фин вывез меня в центр, на ужин в бразильский стейк-хаус «Браззаз». Но перед ужином затащил на смотровую площадку Уиллис-Тауэр. На западной стороне небоскреба там установлены четыре стеклянных балкона, откуда можно выйти и сверху смотреть, как внизу по Уэкер-Драйв букашками ползают машины и автобусы – с высоты в четыреста метров. Понятно, что балконы были прочные (какая страховая компания выдаст лицензию, если там не безопаснее, чем дома на диване), но я все равно выходить на них отказалась.

Словно какая-то животная сирена включалась в мозгах и не давала мне выйти на то стекло.

Фин, само собой, изгалялся надо мной как мог. А вот теперь…

– Что за задержка? – проворковал мне в ухо Лютер. – Или бесстрашная Джек Дэниэлс слегка побаивается высоты?

Слегка? Бери больше.

«Лучше ступай».

Вытянутой рукой я ухватилась за влажную качель веревочной лесенки.

Водрузив свою тумбу на нижнюю ступеньку, я начала взбираться. Веревки под моим весом натянулись, а металлические ступени сверху натужно постанывали.