– Сорок пять секунд.

Я даже не соображала, что делаю, пока не глянула вниз на протяженность лестницы, все ее двадцать пять метров до бетонного основания.

Мир разом вскружился и рванулся навстречу ко мне, охваченной тошнотворным ощущением падения.

Я еще крепче впилась в ступени и зажмурилась.

– Тридцать секунд, Джек, – сказал мне Лютер со смешком. – Если б я знал, что ты этого так боишься, я бы подобрал для тебя башню повыше.

«Давай, Джек. Вперед же, ну. Давай, давай. Надо».

Я дернулась вверх, дотягиваясь пальцами до следующей целой ступени, и сжав ее до белизны костяшек, подтянулась, едва сумев распялить ноги и проволочься животом через метровую прореху.

– Двадцать секунд.

Я карабкалась с максимальной быстротой, уже не допуская роскоши передышек между ступеньками.

– Десять.

Наверху еще три ступени, но снизу уже видны ограждение и мостки вокруг основания бака.

– Пять секунд.

Последние несколько ступеней проплыли, как в замедленном темпе; одолев их, я ухватилась за перильца ограждения, уповая на то, что они меня выдержат (хоть бы повезло), и, перекатившись на мостки, распласталась на спине, недвижно вперясь в темнеющее небо, откуда мое лицо с прежней монотонностью кропили дождинки.

Лютер стал снова вещать мне на ухо, но я дышала так громко, что его не слышала. Лишь спустя полминуты я подала голос:

– Я прослушала, что ты мне сказал.

– Я сказал, что у тебя получилось, Джек. Поздравляю.

Огладив живот, я ухватилась за хилые столбики ограждения и села, расставив ноги. Ширина мостков составляла около метра, и я с тридцатиметровой высоты оглядела бетонные владения Лютера. Вид, что и говорить, впечатляющий.

Ряд за рядом покинутых, обветшалых фабричных домов. Типовая застройка, давно заброшенная.

Насколько хватает глаз, всюду заводские цеха и склады – кирпичные чудища с хоботами труб и пустые парковки, некогда заполненные автомобилями, а теперь превратившиеся в растянутые асфальтовые пустоши.

Мертвое царство.