– Так поступил бы каждый.

– Мне нужен доступ к личным делам сотрудников.

– Я не могу сделать это.

– Пересмотрите свое решение.

Шеф заколебался.

– Подумаю.

– Когда я узнаю?

– Дай мне день-другой. Хорошо? День покоя.

– Нужно кое-что еще. Если под флажками действительно тела и все они дети…

– Продолжай.

– Невозможно, чтобы все они были местными, из округа Рейвен. Даже за двадцать лет… – Хант покачал головой. – Мы бы знали.

– Согласен.

– Кому-то нужно связаться с соседними округами.

Шеф уже кивал.

– Да, нужно искать других пропавших детей.

Мужчины замолчали, каждый наедине со своими мыслями. Хант представлял скорбящих родителей в превращенных в музеи спальнях, окруженных розовыми животными, нарядами, фотографиями в рамочках, заботливо протираемых от пыли. Он надеялся принести им облегчение, толику успокоения. Хотел вернуть домой останки детей, сказать безутешным родителям, что злодей понес наказание и мертв, выслан из этого мира не временем, не болезнью, не полицией, но одной из жертв, девочкой, у которой хватило сил спустить курок. Хант видел в этом некую поэзию. Может быть, и они тоже ее увидят…

Шеф размышлял о вещах более основательных.

– Пресса и телевидение скоро будут здесь. Полагаю, ты справишься. Никаких утечек. Никаких неназванных источников. Пусть твои люди помалкивают. Держи дерьмо под крышкой.

– Оставьте здесь Йокама и двух ребят в форме. Поставьте несколько экипажей на дорогу – пусть разворачивают репортеров и всяких любопытных.

Шеф нахмурился и вытер ладонью лоб.