Завернувшись в пропотевшую простыню, Бронкс сходил за стаканом, сел на диван и уставился в телевизор, предварительно выбрав канал с исторической публицистикой – фильмами о диктаторах, морских сражениях и царственных психопатах. И посреди сцены, в которой отрубали голову дворянину, нарушившему супружескую верность, Бронкс, который никогда не пил спиртное в одиночку, принес бутылку виски, стоявшую непочатой в баре с тех пор, как он получил ее в подарок от коллеги – после раскрытия Ограбления века. Вместо воды налил в стакан крепкого спиртного, до половины. И после еще двух отрубленных голов задремал.

Очень ненадолго. Его разбудил телефонный звонок.

Сутулый с Девятого этажа. Услужливый инспектор уголовной полиции из отдела прослушки.

Который предупредил, что прямо сейчас отправит аудиофайл: поставленный на прослушку телефон только что использовали во второй раз.

– Папа, я заеду за тобой через три часа. Окей?

Бронкс отлично узнал оба голоса.

– Сканстулль. Возле ресторана.

Старший, с раскатистыми окончаниями, с акцентом. Молодой, явно ощущает собственную силу, хотя и говорит тихо.

– Покупатель встретит нас там без четверти два. Как я и говорил, он хочет убедиться, что мы справимся.

– Подожди, Лео, не клади трубку.

– Да?

– Я только хочу, чтобы ты знал – да, поначалу мне твоя идея показалась дикой. Но ночью я повертел ее так и сяк. Это хорошая сделка. Все заработают. Вся семья.

– Хорошо, что ты больше не сомневаешься. Потому что мне и правда нужна твоя помощь.

В записи было еще кое-что. Разговор, который, согласно шкале в самом низу, начался в 09.12, продолжался в общей сложности восемьдесят семь секунд. Так что молчание, повисшее между отцом и сыном – то единственное, что сейчас слышалось, – не было электронным; это была опаска: отец и сын, которые через несколько часов продадут самый большой в стране частный запас оружия, осторожничали.