Провел предварительное исследование фрагментарных, но годных для анализа образцов волос, а также ложки. Совпадений не обнаружено. Завтра, после подробных исследований, возможно, обнаружится отдаленное родство. Это тебе помогло или помешало?
Я этого ожидал. Спасибо, –
написал Адамберг, с трудом различая клавиши в темноте.
Он передал мобильник Вейренку. Голубоватый экран подсветил лицо беарнца, снова посуровевшее, как будто окаменевшее.
Адамберг перемешал угли и, достав блокнот, в свете разгоревшегося костра написал на той же странице, где были заметки о пузырьках газа:
После отрицательного анализа ДНК я ответил Лувену: “Я этого ожидал”. Не знаю, почему я так написал.
Вейренк поднялся, ни слова не говоря, убрал тарелки, приборы и кастрюлю, складывая их очень медленно и тщательно.
– Завтра сходим к ручью и все это помоем, – произнес он равнодушным тоном.
– Да. Не идти же туда ночью, – проговорил Адамберг так же безучастно.
– Я привез средство для мытья посуды. Экологически чистое.
– Это хорошо, не загрязним ручей.
– Да, это очень хорошо.
– Пойдем туда, когда утром выпьем кофе. Заодно сразу все и вымоем.
– Да, так будет лучше. Не нужно будет ходить дважды.
Вейренк уселся по-турецки, и они оба погрузились в молчание.
– Кто начнет? – спросил наконец Вейренк.
– Я, – ответил Адамберг. – Это была моя идея, и ошибся тоже я. За вторую закрытую бухту, – произнес он, подняв стакан.
– За очередную, Жан-Батист. Кто тебе сказал, что это не Луиза стреляла? Может, она потом подложила чужие волосы?