– Никто не сказал. Ты прав, результат анализа не снимает с нее подозрений.
Адамберг прилег, опершись на локоть, пошарил в траве. Тем вечером луна, скрытая за облаками, не давала света. Он подтянул к себе куртку, вытащил из кармана две смятые сигареты и выпрямил их, обжав пальцами. Одну протянул Вейренку, выхватил из костра горящую веточку и зажег свою сигарету.
– Зачем она выбрала волосы, так похожие на ее собственные? – спросил он.
– Неправильный вопрос. Куча женщин ее возраста красится в точно такой же цвет.
– А почему я ответил Лувену, что ожидал этого?
– Потому что ты этого ожидал.
– Потому что все рассыпалось.
– Я снова задаю тебе тот же вопрос, что в гостинице “Телец”. С какого момента тебе что-то не дает покоя?
– Уже дня два.
– Почему?
– Не знаю. Все из-за пузырьков газа, которые пляшут у меня в голове. Они долго что-то рассказывали друг другу, обсуждали между собой, шептались. И не дали мне никакого ответа на вопрос.
– Пузырьки газа?
– Протомысли, если выражаться точнее. Всякие пустяки. Но лично я считаю, что это пузырьки газа. Я уж и не знаю, то ли они работают, то ли играют. Хочешь, я прочту тебе слова, от которых они приходят в движение и сталкиваются друг с другом? И ничего мне не объясняют.
Адамберг не стал ждать согласия Вейренка и открыл свой блокнот.
Забыл слово “голубятня”. Избегание: боязнь пут (голубь со связанными лапками) или боязнь быть обманутым (психиатр). Убивать больше некого (Вейренк). Там все скрипит (Ретанкур). Все время воркует (Ретанкур). Мартен-Пешра = голубой зимородок. Вопрос закрыт.