Белые камешки лежали не только в мешочке под номером один, но также в третьем и в шестом. Всего пять белых камешков. “Мальчик-с-пальчик”, – сказал бы Мордан.
– А что это? – спросил Брестир.
– Остатки привала двенадцати французов десятилетней давности, – ответил Адамберг.
– Нет, – сказал Гуннлаугур. – На этой земле ничего не остается.
– Мы нашли их на дне ямок, – объяснил Вейренк. – В ямках от колышков, которые использовались для строительства коптильни. Все это там застряло.
– У афтурганги свои тайники, – сказал Рёгнвар.
И Адамберг не осмелился возразить, что, на его взгляд, французы устроили там привал и остатки их трапез просто-напросто скопились на дне ямок. Скатились туда, как шары для гольфа.
– Ты нашел, что искал? – спросил Рёгнвар.
– И даже больше, мне кажется.
– Тогда я не понимаю.
– Можно я их помою? – нахмурившись, спросил Альмар. – Эти белые штучки?
– Хорошо, – сказал Адамберг. – Только осторожно.
– Чего ты не понимаешь? – спросил Вейренк.
Рёгнвар испытывал уважение к человеку с огненным прядями, посланцу иного мира.
– Почему афтурганга решил вас убить. – Он покачал головой, взъерошив волосы. – Наверное, ты совершил какую-то оплошность, Берг.
– Я выскоблил отверстия ложкой, и Вейренк тоже, – сказал Адамберг, недоуменно разводя руками. – И мы аккуратно сложили все в мешочки. Еще я поплевал на белый камешек, чтобы очистить его немного.
– А что еще? – спросил Рёгнвар, не удовлетворившись ответом.
– Осмотрел его, показал Вейренку, потом забрал у него и снова осмотрел. А в это время она, – он показал на Ретанкур, спавшую сном праведницы, – побежала в нашу сторону.
– Ах вот оно что, – сказал Рёгнвар. – Ты там