Как раз в тот момент, когда она размышляла, стоит ли спрашивать у Эша, далеко ли еще идти, впереди показался островок. Камыши раздвинулись, и Октавия увидела деревья, твердую песчаную почву, а за деревьями смутные очертания заброшенного дома. Между островом и местом, где они стояли, простиралось водное пространство без камышей шириной примерно десять метров. Через него был перекинут шаткий мост из двух досок, поддерживаемый в середине почерневшим от времени деревянным столбом. В прошлом справа были перила, но они сгнили, и теперь торчали только вертикальные стойки и опоры. Должно быть, раньше вход на мостик был через ворота, но к настоящему времени сохранился только один столб, и на нем болтались три ржавые петли.

Октавия поежилась. Неподвижная, темно-оливковая вода и разрушенный мост производили гнетущее, даже зловещее впечатление.

– Так вот он конец пути, – сказала Октавия. От прозвучавших слов повеяло холодом, словно они были плохим предзнаменованием.

Эш подкатил мотоцикл. Закрепив его, он направился к мосту, осторожно прошел по нему до середины, а затем подпрыгнул, проверяя его на прочность. Доски прогнулись и затрещали, но выдержали.

Продолжая легко подпрыгивать, он развел руки в стороны, и Октавия вновь увидела на его лице счастливую, так преображающую его улыбку.

– Надо разгрузить мотоцикл и перенести вещи, – сказал Эш. – Потом я вернусь за машиной. Мост должен выдержать.

Он был похож на мальчишку, дорвавшегося до первого долгожданного приключения.

Сойдя с мостика, Эш снял с мотоцикла вещи. Нагрузившись двумя спальными мешками и кожаными парными сумками, он передал ей один из рюкзаков. Прихватив и свой рюкзачок, Октавия последовала за ним по мосту, затем, пригнувшись, прошла под низкими ветвями большого дерева и тут впервые увидела дом вблизи. В нем давно уже никто не жил. Черепичная крыша была почти целая, а вот входная дверь висела на сломанных петлях, ее нижняя часть вросла в землю. Парочка вошла туда, что изначально было одной из двух комнат на первом этаже. В единственном окне не было стекла. Дверь между комнатами отсутствовала, и только большая, поцарапанная и заляпанная раковина и выступающий из стены кран говорили о том, что вторая комната была кухней. Задней двери тоже не было, и Октавия, стоя на пороге, старалась высмотреть за бескрайними камышами далекое море. Но его по-прежнему не было видно.

– Почему не видно моря? – спросила она с нескрываемым разочарованием. – Я слышу его шум. Оно не может быть далеко.

– До него около мили. Отсюда не видно. Мешают камыши. За камышами высокая насыпь из гальки и дальше – Северное море. Ничего интересного. Просто каменистый берег.