– Приемные часы закончились, так что, если вашего имени нет в списке, звоните завтра в рабочее время.

Харри решил зайти с другого бока:

– Как тебя зовут?

– Бойгсет. Но я не имею права…

– Послушай, Бойгсет. Речь идет о деталях важного дела, и я не могу ждать до завтра. Ты ведь слышал, как машины с включенными сиренами отъезжали вечером от Полицейского управления, верно?

– Ну да, но…

– Так что если не хочешь завтра объяснять журналистам, куда вы задевали список с моим именем, брось свои бюрократические замашки и включи здравый смысл. Тем более что кнопка прямо перед тобой, Бойгсет.

Харри уставился в пустой глазок видеокамеры. Тысяча один, тысяча два. Замок зажужжал.

Когда Харри вошел в камеру, Расколь сидел на стуле.

– Спасибо, что подтвердил договоренность о встрече, – сказал Харри и огляделся в небольшом – четыре на два метра – помещении.

Кровать, стол, два шкафчика, несколько книг. Ни радио, ни журналов, никаких личных вещей, голые стены.

– Предпочитаю жить в таких условиях, – сказал Расколь, словно бы в ответ на его мысли. – Обостряет ум.

– А это тоже обострит ум? – Харри присел на краешек кровати. – Анну убил не Арне Албу, а кто-то другой. Твои люди ошиблись. У них на руках кровь ни в чем не повинного человека, Расколь.

Харри не был полностью уверен, но ему показалось, что ничто не дрогнуло на скорбном и одновременно каменном лице цыгана. Расколь склонил голову и приложил ладони к вискам.

– Убийца прислал мне письмо по электронке, – сказал Харри. – Как выяснилось, он всю дорогу водил меня за нос.

Передавая содержание письма и рассказывая о событиях сегодняшнего дня, Харри водил рукой по клетчатому пододеяльнику.

Расколь слушал Харри, не шелохнувшись, а когда тот закончил, поднял голову:

– Но это значит, что и на твоих руках кровь невинного, спиуни.

Харри кивнул.