От удивления Мёллер вскинул бровь и предположил, что Волер не в себе: первый раз в жизни он услышал, как тот в таком вызывающем тоне говорит с вышестоящим начальником.

– Да. Где Харри?

Волер показал на красные следы на паркете:

– Был здесь. Взломал дверь, как видишь. Так что ему много чего объяснять придется, ты не находишь?

– Я спросил, где он сейчас?

Волер и другой сотрудник обменялись взглядами.

– Харри, по всей видимости, не желает ничего разъяснять. Когда мы прибыли, птичка уже упорхнула.

– Как это? У меня сложилось впечатление, что вы всю округу в железное кольцо взяли.

– Мы так и сделали.

– Как же ему тогда удалось уйти?

– Вот так. – Волер ткнул пальцем в стоявший на телефонном столике аппарат.

– Он что, через трубку смылся? – Несмотря на дурное настроение и серьезность ситуации, Мёллер не сдержал улыбку.

– Есть основания полагать, – начал Волер, и Мёллер отметил, как у него на лице мощно заходили желваки в стиле Дэвида Хасселхоффа, – что он вызвал такси.

Эйстейн на малой скорости проехал по аллее и повернул на мощеную площадь, образовавшую полукруг перед зданием городской тюрьмы Осло. Он припарковал свое такси между двумя машинами задом к пустому парку и Грёнланнслейрет. Сделал пол-оборота ключом зажигания, так что мотор выключился, но дворники продолжали работать. Немного подождал. Ни на площади, ни в парке ни души. Он бросил взгляд на здание Полицейского управления и только потом дернул ручку под рулем. Раздался щелчок, и багажник наполовину открылся.

– Вылезай! – крикнул он и посмотрел в зеркальце.

Автомобиль качнуло. Багажник открылся полностью и тут же снова закрылся. Потом открылась задняя дверца, и в машину протиснулся мужчина. Эйстейн разглядывал промокшего до нитки, замерзшего до костей пассажира в зеркало.

– А видок у тебя до безобразия хорош, Харри.

– Благодарю.

– И одет вроде стильно.