Они были одного роста. Двое мужчин стояли друг напротив друга в храме Святой равноапостольной княгини Ольги. Теплый, застоявшийся воздух приятно пах благовониями и неприятно — табаком. Солнечная погода в Осло держалась уже почти пять недель подряд, и Николай Луб в своем плотном шерстяном облачении обливался потом, читая слово перед исповедью:

— Се, чадо, Христос невидимо стоит, приемля исповедание твое…

Недавно он пробовал купить новое, не такое тяжелое облачение на Вельхавенс-гате, но там сказали, что для православных священников у них ничего нет. Прочитав молитву, он положил книгу на аналой — рядом с распятием. Сейчас человек перед ним кашлянет — они всегда это делают перед исповедью, как будто пытаясь таким образом избавиться от своих грехов. У Николая было смутное ощущение, будто этого человека он видел раньше, но где — он не помнил. Имя самое обычное. Николаю даже казалось, что это было не настоящее имя. Возможно, этот человек — из другого прихода. Иногда люди приходили покаяться здесь в своих маленьких тайнах, потому что это была небольшая малоизвестная церковь, где они никого не знали. Николаю часто доводилось принимать покаяние у лютеран Норвежской государственной церкви. Просите, и дано будет. Господь милостив.

Мужчина кашлянул. Николай закрыл глаза и решил, что сразу же по приходе домой омоет тело душем, а слух — музыкой Чайковского.

— Святой отец, так выходит, что порок, как и вода, ищет, где ниже. Если есть в характере хоть малая дырочка, трещинка, слабинка, порок всегда найдет ее.

— Все мы грешники, сын мой. Ты пришел в чем-то покаяться?

— Да. Я был неверен моей любимой женщине. Изменил ей с развратницей и, хотя не любил ее, не нашел в себе сил, чтобы отказаться.

К горлу Николая подступил ком.

— Продолжай.

— Она… Я был словно одержим ею.

— Был, говоришь? Так, значит, ты перестал с нею встречаться?

— Они умерли.

Николай вздрогнул: не только от его слов, но и от интонации, с которой он их произнес.

— Они?

— Она была беременной. Мне кажется.

— Мне печально слышать о твоих потерях, сын мой. А твоя супруга знает об этом?

— Никто об этом не знает.

— А от чего она умерла?

— От пули в голове, святой отец.