– Они знают, что оттуда к ним не подобраться, – сказал Дуфф, – там нет ни окон, ни дверей, а пробить стену можно только тяжелой артиллерией.

– А мы и не будем ее пробивать, – не уступал Флинс. Теперь он говорил увереннее и быстрее.

– Обогнем ее? – все еще не понимал Дуфф.

Флинс показал пальцем вверх.

– Естественно! – воскликнула Кетнес. – Пожарная машина!

– И что же тут естественного? – нетерпеливо перебил ее Малькольм, поглядывая на горы.

– Лестница, – ответил Дуфф, – на крышу.

– Пожарная машина уезжает! – крикнул Сейтон.

– Это еще почему? – Макбет зевнул.

Мальчишка сидел на полу, поджав под себя ноги и закрыв глаза. Тихий и спокойный, он, по всей видимости, смирился с судьбой и ждал смерти. Как Макбет.

– Не знаю.

– А ты что скажешь, Олафсон?

– Не знаю, шеф.

– Ну и ладно! – прокричал в ответ Макбет.

Он вытащил кинжал и, обстругав спичку, зажал ее в зубах. Затем он положил кинжал перед собой, взял две фишки – по одной в каждую руку – и начал пропускать их между пальцами. Этому трюку их научили в цирке, и повторять его заставляли каждый день, чтобы обе руки были одинаково ловкими. Макбет посасывал спичку, вертел между пальцами фишки и прислушивался к собственным ощущениям. Нет, ничего. Он попытался определить, о чем думает. Не о Банко. И не о Леди. Он думал лишь о том, что ничего не чувствует. И кое о чем еще: зачем же? Зачем…

Он ненадолго задумался, а потом закрыл глаза и начал обратный отсчет с десяти до одного.

– Это не то же самое, что стремянка. По этой чем выше заберешься, тем сильнее она будет раскачиваться, – наставлял человек в лоцманской форме Флинса и двух других добровольцев. – Сначала отрываете одну руку, перехватываете, потом ногу. Бояться тут нечего. – Лоцман громко зевнул, улыбнулся и полез вверх по лестнице.

Флинс посмотрел вслед этому маленькому человечку и позавидовал его бесстрашию. На Приветливой улице не было ни души – лишь пожарная машина с упирающейся в стену пятнадцатиметровой лестницей. Флинс карабкался следом за лоцманом, и с каждым шагом страх постепенно покидал его. Самое худшее позади. Он открыл рот и выступил с предложением. А другие выслушали его, кивнули и сказали, что поддерживают. Затем он сел в пожарную машину, и они направились на восток, обогнули площадь по пустынным воскресным улицам и незаметно подъехали к «Инвернессу» с обратной стороны.

Флинс поднял голову, а лоцман махнул рукой, показывая, что путь свободен.