– Флинс, не надо.

Слишком поздно. Флинс поднял пистолет, и грохот на миг оглушил пятерых оказавшихся в тесной котельной мужчин.

– Ха! – вырвалось у Флинса.

А потом он упал.

Он не почувствовал, как ударился об пол, он вообще ничего не ощущал, пока не открыл глаза. А открыв их, ничего не увидел, чувствовал лишь чью-то руку на своей щеке и слышал шепот:

– Я же предупреждал.

– Г-где они…

– Они прислушались к моему совету и ушли. Спи, Флинс.

– Но… – Он знал, что ранен. Что в нем пробита дыра.

Он кашлянул, чувствуя, как рот наполняется жидкостью.

– Спи. А когда придешь туда, передавай папе привет и скажи, что я скоро буду.

Флинс открыл рот, но смог лишь выплюнуть кровь. Он чувствовал, как Макбет положил пальцы ему на веки и прикрыл их, заботливо, почти нежно. Флинс набрал в легкие воздуха, словно собираясь нырнуть. Как сделал тогда, падая с моста во фьорд, в черную воду, в смерть.

– Нет, – Дуфф в ужасе смотрел на приближающуюся к ним пожарную машину, – нет!

Они с Малькольмом побежали навстречу, а когда машина остановилась, распахнули дверцы, и из машины выскочили двое полицейских, водитель и лоцман.

– Макбет нас ждал, – запыхавшись, выпалил лоцман, – он застрелил Флинса.

– Нет! Нет! – Дуфф запрокинул голову и зажмурился.

Кто-то положил руку ему на шею. Такую знакомую руку… Кетнес. К Малькольму подбежали двое в черной гвардейской форме.

– Хансен и Эдмундсон ожидают ваших приказов, шеф. Мы узнали обо всем только сейчас и сразу же явились. И мы не одни.

– Спасибо, ребята, но, боюсь, наше время прошло, – Малькольм показал на гору. Солнце еще не взошло, однако его первые лучи уже осветили перевернутый крест на вершине. – Теперь все зависит от Тортелла.