– Медведь – это достоверно, – сказал я. – Там полно медведей. Юсси рассказывал, что большая медведица задрала его собаку несколько лет назад.

Мы замолчали, глядя друг на друга.

– Уже поздно, – сказал я.

– У меня еще много вопросов.

Я хлопнул в ладоши:

– Нам придется встретиться несколько раз.

Майя посмотрела на меня. Я вдруг ощутил странное тепло, увидев, как по ее светлой коже разливается бледный румянец. Между нами было что-то плутовское, смесь серьезности и сдерживаемого смеха.

– Могу я в ответ пригласить вас на стаканчик? Есть очень приятный ливанский…

Она внезапно замолчала – зазвонил телефон. Я извинился и ответил.

– Эрик?

Симоне. Голос нервный.

– Что такое? – спросил я.

– Я… я за домом, на велосипедной дорожке. Кажется, к нам в дом кто-то влез.

По спине пробежал холодок. Я вспомнил палку-розгу, лежавшую у нашей входной двери, – старинное орудие наказания с деревянным диском.

– Да что случилось?

Я услышал, как Симоне тяжело сглотнула. Там, где она стояла, играли какие-то дети – может быть, на футбольном поле. Послышались свистки и крики.

– Что это? – спросил я.

– Ничего. Школьники, – серьезно ответила она и торопливо продолжила: – Эрик, взломали балконную дверь в комнате Беньямина, стекло разбито.

Краем глаза я увидел, что Майя встала и вопросительно подняла брови: я пойду?

Я кивнул ей и с сожалением пожал плечами.