Протянул руку, ухватил лодыжку и вытащил голого подростка. Мальчик пытался что-то объяснить, он быстро и многословно говорил Эрику что-то на языке, звучавшем как арабский, и одновременно натягивал джинсы. Одеяло на кровати зашевелилось, из-под него выглянул второй мальчик; он жестко приказал товарищу замолчать. В дверях стояла рыжеволосая; она дрожащим голосом повторяла, чтобы он оставил в покое ее друзей.
– Несовершеннолетние? – спросил Эрик.
– Вон из моего дома, – с яростью проговорила женщина.
Второй мальчик завернулся в одеяло. Он вынул сигарету и с улыбкой посмотрел на Эрика.
– Вон! – завопила Лиселотт Блау.
Эрик прошел по коридору и спустился по лестнице. Женщина следовала за ним, хрипло крича, чтобы он убирался ко всем чертям. Эрик вышел из дома и пошел по сланцевым плиткам. Йона ждал на подъездной дорожке; пистолет он прижал к себе, чтобы не было видно. Женщина остановилась в дверях.
– Не имеете права! – крикнула она. – У полиции должно быть предписание суда, чтобы устраивать обыск.
– Я не полицейский, – крикнул в ответ Эрик.
– Ах так… Я подам заявление.
– Как угодно, – сказал Йона. – Я могу принять ваше заявление, я-то полицейский. Я об этом говорил.
Глава 39
Глава 39
Перед тем как выехать на Норртельевэген, Йона свернул на обочину. Мимо проехал грузовик с пылящей камнедробилкой в кузове. Йона вытащил из кармана куртки какую-то бумажку и сказал:
– У меня есть еще пять Блау в Стокгольме и пригородах, три в Вестерос, две в Эскильстуне и одна в Умео.
Он снова сложил бумагу и ободряюще улыбнулся Эрику.
– Шарлотте, – тихо сказал Эрик.