Лангфельдт скупо улыбнулся.

– Она была развалиной, с ней невозможно было вести разговор. Я применял электрошок, тяжелые нейролептики… Каких трудов мне стоило снова собрать ее как личность!

– То есть вы даже не попытались выяснить, почему она призналась в убийстве ребенка?

– Я считал, что ее признания связаны с чувством вины перед младшим братом, – натянуто ответил Лангфельдт.

– А теперь вы ее выпустили? – спросил комиссар.

– Два месяца назад, – сказал Лангфельдт. – Она, без сомнения, здорова.

Йона поднялся, и его взгляд снова упал на единственную картинку в кабинете доктора Лангфельдта – головоногое существо на двери. Ходячая голова, подумал он вдруг. Только мозг. Без сердца.

– Это ведь вы. – Йона указал на картинку. – Правда?

Когда комиссар выходил из кабинета, у доктора Лангфельдта был растерянный вид.

Пять часов дня, солнце зашло два часа назад. Темный, непроглядный как смола, холодный воздух. Туманно светят редкие фонари. От Скансена город виделся пятном дымного света. В лавочках сидят стеклодувы и ювелиры. Йона прошел через рождественский базар. Горят костры, фыркают лошади, жарятся каштаны. Дети бегают в каменном лабиринте; иные стоят и пьют горячий шоколад. Играет музыка, семьи водят хоровод вокруг высокой елки на круглой танцплощадке.

Зазвонил телефон; Йона остановился возле киоска с колбасой и олениной.

– Да.

– Это Эрик Барк.

– Здравствуйте.

– Я думаю, что Лидия держит Беньямина в старом доме Юсси, где-то возле Доротеи, в лене Вестерботтен, в Лапландии.

– Вы думаете?

– Я почти уверен, – жестко сказал Эрик. – Больше на сегодня планов нет. Вам не обязательно ехать, но я заказал три билета на завтра, на утро.

– Хорошо, – сказал Йона. – Пришлите, пожалуйста, мне на телефон всю информацию об этом Юсси, я свяжусь с полицией Вестерботтена.

Идя по узкой гравийной дорожке к ресторану “Соллиден”, комиссар услышал у себя за спиной детский смех и дернулся. Красивый желтый ресторан украшали гирлянды и еловые ветки. В зале были накрыты четыре огромных длинных стола. Комиссар сразу увидел своих коллег: они расселись возле огромных окон, из которых открывался великолепный вид на воды Нюбрувикена и на Сёдермальм, на увеселительный парк Грёна Лунд с одной стороны и на корабль-музей “Васа”[24] с другой.

– Мы тут! – окликнула его Анья.