Аксель посмотрел в панорамное окно, за которым неподвижно лежало тяжелое необъятное море. Сквозь маленькие окна, выходящие на носовую часть, угадывались очертания вертолета, на котором его доставили на яхту. Мысли Акселя метались между чудовищным фильмом и поиском возможного пути к бегству.

Внезапно накатила страшная усталость. Он сидел неподвижно, слушая, как Рафаэль рассуждает о скрипках, о том, что Страдивари любил высокие звуки, о твердости дерева, о долго растущих кленах и елях.

Рафаэль прервался, снова безжизненно улыбнулся и сказал:

– Пока вы сохраняете лояльность, вы сможете наслаждаться всем, что умещается в первой чаше весов. Новая печень, сладкий сон и жизнь, какой вам хочется. Единственное, что от вас требуется – это не забывать о нашем с вами контракте.

– Вы хотите, чтобы я подписал разрешение на экспорт.

– Я все равно так или иначе получу его, но я не хочу принуждать вас, не хочу убивать, это было бы расточительством. Я хочу…

– Моей лояльности, – закончил Аксель.

– По-вашему, это глупо? Подумайте минутку и вспомните всех, кто в течение вашей жизни был вам по-настоящему верен.

Оба замолчали. Аксель смотрел в пустоту.

– Вот именно. – У Рафаэля сделались печальные глаза.

109 Контракт

109

Контракт

Аксель открыл лежавшую на столе папку. В ней содержались все документы, необходимые для того, чтобы грузовое судно «Бычок» получило разрешение покинуть гавань Гётеборга с большим грузом оружия.

Не хватало только подписи Акселя.

Сын Рафаэля, Питер, вошел в зал; у него было бледное отсутствующее лицо. Питер нес красивейшую скрипку – темно-красный инструмент с изогнутым корпусом. Аксель сразу понял, что это Амати – настоящий Амати, за которым хорошо ухаживали.

– Кажется, я уже упоминал о нем. Думаю, известная музыка будет соответствовать тому, что мы сейчас сделаем, – ласково сказал Гуиди. – Это скрипка его матери… а давным-давно на ней играл Никколо Паганини.

– Ее создали в шестьсот пятьдесят седьмом году. – Питер вынул из карманов ключи и мобильный телефон, бросил их на стол и положил скрипку на плечо.

Дотронулся смычком до струн и протяжно заиграл. Аксель мгновенно узнал мелодию – вступление к самому известному произведению Паганини. «Каприс № 24», который считается самым трудным произведением в мире. Юноша играл словно под водой. Слишком медленно.

– Это очень выгодный контракт, – тихо заметил Рафаэль.