Рядом с ним лежал старый полосатый матрас, весь в пятнах и совсем грязный посредине, словно кто-то лежал на нем долгое время.

Выцветшее пластмассовое ведро с мутной водой стояло в другом углу, там же виднелась фарфоровая тарелка с почти стершимися цветочками под сетью тончайших трещин.

Вероятно, это и была клетка, о которой говорил Роки.

Роки провел здесь семь месяцев, прежде чем ему удалось бежать.

Он выбрался из клетки и угнал машину в Финсте – и в итоге попал в аварию и был осужден за убийство Ребекки.

В полумраке за клеткой Эрик увидел дохлых крыс и связку деревянных жердей с закопченными остриями.

Черная сумка Нелли стояла под столом.

Эрик отвел волосы с глаз, думая: надо поговорить с ней, стать для нее не только жертвой.

– Нелли, – надтреснутым голосом начал он, – почему я здесь?

– Я тебя защищаю, – ответила она.

Он кашлянул, решив, что лучше говорить своим обычным голосом, предстать коллегой из Каролинской больницы – не напуганным, не лишившимся человеческого обличья.

– Почему ты думаешь, что меня надо защищать?

– Тому есть масса причин, – прошептала она, улыбаясь.

Пряди светлых волос выбились из-под шарфа, на тонком платье под мышками и на груди проступили темные пятна пота.

Она говорит, что защищает меня, подумал Эрик. Нелли считает, что тому есть масса причин.

Она притащила меня сюда не для того, чтобы убить.

Роки сидел в этой клетке – и его не пытали и не искалечили. Возможно, с ним обходились сурово или в чем-то упрекали.

Над самым полом колыхалась паутина, полная мух и мокриц. Эрик взглянул на темный проем по другую сторону клетки. По полу тянуло слабым сквозняком из подземного коридора.

Нужно собраться с мыслями.

Это Нелли вывела полицию на него. Нелли знала, что Эрик пустится в бегство, что ему некуда будет податься и он рано или поздно явится к ней.