Один из студентов Лэнгдона удивительно точно резюмировал это сложное различие пометкой на полях: «Христианам нравятся лица, мусульманам – слова».

– А здесь, – продолжил Мисрат, показывая на другой конец потрясающего по красоте зала, – вы видите уникальное соединение христианства с исламом.

В просторной апсиде Богоматерь с младенцем Христом смотрели с потолка на мирхаб – полукруглую нишу, которая в мечетях указывает направление на Мекку. Рядом поднималась лестница, которая вела, казалось, на кафедру христианского проповедника, но на самом деле на минбар, с которого имам читал пятничную проповедь. А то, что можно было принять за место на клиросе в алтарной части, оказалось махфилем – огороженным решеткой возвышением для муэдзина, на котором он преклоняет колени и сопровождает молитву имама, нараспев произнося специальные славословия.

– Мечети и христианские соборы удивительно похожи, – заявил Мирсат. – Традиции Востока и Запада далеко не так различны, как принято считать.

– Мирсат! – нетерпеливо обратился к нему Брюдер. – Мы бы хотели поскорее увидеть захоронение Дандоло, если вы не против.

Мирсат поморщился, будто подобная торопливость являлась проявлением неуважения к зданию.

– Да, – подтвердил Лэнгдон, – прошу нас извинить за спешку, но у нас очень жесткий график.

– Будь по-вашему, – вздохнул Мирсат и показал на высокий балкон справа. – Давайте поднимемся и посмотрим гробницу.

– «Поднимемся»? – изумленно переспросил Лэнгдон. – А разве гробница находится не в крипте? – Он помнил лишь, как она выглядела, но не знал, где именно располагается. Ему казалось, что она должна находиться где-то в темных подземных помещениях.

Мирсата, похоже, этот вопрос сильно удивил.

– Нет, профессор, могу вас заверить, что гробница Энрико Дандоло совершенно точно находится наверху.

Что, черт возьми, происходит? – терялся в догадках Мирсат.

Когда Лэнгдон попросил показать гробницу Дандоло, Мирсат подумал, что это для отвода глаз. Никто никогда не просит показать эту гробницу. Мирсат решил, что на самом деле Лэнгдона интересовало загадочное сокровище, расположенное рядом с ней, а именно мозаичный деисусный чин со Спасом Вседержителем, который считался одним из самых таинственных художественных произведений во всем здании.

Лэнгдон изучает эту мозаику, но не хочет афишировать свой интерес, заключил он, посчитав, что профессор, наверное, втайне ото всех пишет работу об этом деисусе.

Но теперь он не знал, что и думать. Профессор наверняка был в курсе, что мозаичный деисусный чин располагается на втором этаже, тогда почему он так удивился?