48

48

Я перетряхнул все часы, ощупывая, переворачивая, осматривая каждое основание, каждый механизм. Корпуса с замысловатыми украшениями, обрамленные золотом циферблаты, песочные часы из лакированного дерева. И ни намека на тайник со сдвигающейся панелью. Я решил перевернуть «дом с часами» вверх дном. Не пропустив ни пяди. Если Сильви Симонис поклонялась дьяволу, то должны были остаться следы этого культа.

Ставя последние часы на место, я вынужден был признать: охота была неудачной. Я осмотрелся. Изучил каждый инструмент на рабочем столе, перевернул каждую дощечку, проверил каждую ножку. Ничего. Я простучал паркет и стены. Тоже ничего. Ни единой шатающейся доски, никакого гулкого звука.

Я сбросил плащ, бегом поднялся по лестнице на узкую галерею и взобрался на чердак. Кабинет Сильви. Здесь я решил начать все сначала, тщательно обыскивая каждую комнату сверху донизу, пока не доберусь до подвала и гаража.

Я осмотрел изнутри и снаружи все шкафчики. Встав на колени, я ощупал их дно – ни щелочки, ни шероховатости. Стены были обтянуты полотном. Я сдвинул мебель в середину комнаты, схватил с рабочего стола нож, рассек ткань и содрал кусок за куском. Ничего. Затем я в разных местах простучал стены. Все без толку. Оставался только покатый потолок, утепленный стекловатой. Пробив несколько дыр, я засунул в них руку, но не нашел ничего, кроме обивки.

Тогда я отодрал ковровое покрытие. Просовывая в щели кончик ножа, я проверил каждую половицу. Безрезультатно. Я поднялся, мокрый от пота, и уставился на пол: голое дерево, усеянное клочками стекловаты, обрывками ткани и коврового покрытия. Неужели ложный след?

Я спустился этажом ниже, по дороге тщательно обследуя каждую ступеньку. Темнело. Хотел было зажечь электрический фонарь, но батарейка села. Вот дерьмо! У меня в багажнике валялся блок химических фонарей. Я скатился с лестницы и бросился к машине, которую, как и в прошлый раз, оставил в тупике, открыл коробку и горстями стал засовывать трубки в карманы. Потом, не выходя из тени, вернулся в дом.

Первую трубку я разбил в спальне Сильви. Вокруг вспыхнуло зеленоватое сияние. Зажав палочку зубами, я возобновил поиски. Мебель, стены, паркет. Результат тот же, что и наверху, разве что вспотел еще сильнее.

Меня одолели сомнения.

Усевшись по-турецки, я стал анализировать коварное преступление Сильви. Алиби, связанное с больницей. Действительно ли она принимала гормоны, чтобы спровоцировать болезнь? Откуда она узнала о том, что температуру в больнице не измеряют в определенное время в присутствии медсестры? Я вспомнил лик дьявола, выглядывающий из-за часовых стрелок. Этим дьяволом оказалась сама Сильви, и ее алиби было безупречно. Чтобы убить своего ребенка, она вырвалась из времени. Нарушила его ход, чтобы совершить свое чудовищное дело.