– Начинаем приступ.

Его голос свистел в наушниках, как турбина.

– Лучше медика сюда пришлите! – проворчал Морван, пока Ле Ган оказывал Верни первую помощь.

Жандармы полягут как мухи. Трупы, разборки, недели критики в прессе. Дерьмо по полной выкладке.

Он выпрямился и увидел Галуа – по крайней мере, показалось, что это он, – который махал рукой. Тени повсюду пришли в движение. Человек двадцать продвигались парами – первый нес пластиковый щит, второй держал штурмовое ружье.

Морван больше ничего не слышал. Все перешли на язык знаков. Когда-то он выучил эти коды, но с тех пор все забыл. Он был обречен следить за операцией как простой зритель.

Новые выстрелы. Короткий стоп-кадр. Потом все вновь приходит в движение, жандармы стреляют в ответ. Треск очередей. Разлетаются в стороны осколки и комья: земля со стороны коммандос, гранит, дерево и глина со стороны дома.

Морван рискнул глянуть еще раз: Верни эвакуировали. Пальба шла со всех сторон. Аршамбо и Ле Ган стреляли с уверенностью тренированных военных. Специалист по сектам застыл в глубине траншеи, обеими руками сжимая свою девятимиллиметровую пушку. Морван сам немного растерялся. Его последняя боевая операция имела место где-то в восьмидесятых. Мать-перемать, что он вообще здесь делает?

Нет. Труп еще дергается, мой генерал. Он выпрямился, сорвал наушники, дослал пулю в помповое ружье и стал стрелять. В долю секунды он почувствовал, что включился в бой. Он убьет или будет убит, но сомнений в сиюминутной сплоченности больше нет.

Перестрелка не прекращалась. Пронзительные звуки полосовали небо. Запах пороха забивал ноздри. Он перезарядил. Приготовился к новому залпу, но заметил, что атакующие добрались до стены. Две пары с двух сторон встали на одно колено, приложив ружье к щеке. Осталось самое сложное: подступиться к дому.

Из приотворенных ставней время от времени вырывались вспышки, но увидеть стрелков было невозможно. Трудно поверить, что они имели дело с калекой в инвалидном кресле, хромым и мутантом с рогами.

Коммандос проникли в огород: парами, одни направо, другие налево. Секунду спустя из-за стены поднялись клубы дыма. Гранаты со слезоточивым газом отгонят безумцев, позволив подрывникам прикрепить пластид к наличникам и дверным рамам.

Внезапно все перекрыл взрыв. Поднялось гигантское пламя. Ограждающая стена разлетелась градом щебня и пыли. Сначала Морван подумал, что кто-то из парней допустил оплошность и пластид взорвался у него в руках. Но взрыв был слишком сильным. Обломки черного камня, куски стекла падали на землю, смешанные с человеческой плотью и обрывками кевлара.