– Мать твою! – взревел Аршамбо, вскакивая на ноги.

Мгновение спустя пуля снесла ему лицо. Он рухнул на дно окопа. Его челюсть превратилась в черную булькающую дыру. Морван бросил ружье и обеими руками зажал рану. Его пальцы стали багровыми. Закатившиеся глаза жандарма – белыми. Все было кончено.

Он вытянул ладони, на которых была кровь, остатки зубов и слизистой, и посмотрел на них. Медленно повернулся к остальным: Ле Ган бросился на тело, бормоча молитвы. Парижского полицейского рвало.

Но главное, Эрван, его собственный сын, возник в дыму и пепле сожженной травы. Стоя на краю укрытия, он держал двумя руками пистолет, готовый спрыгнуть вниз, когда его остановил вид изуродованного Аршамбо. Он застыл неподвижно, выставленный на виду, как обелиск на площади Согласия.

– Пригнись! – взвыл Морван, хватая его за полу куртки.

Эрван упал в яму, не отводя взгляда от трупа Аршамбо. Казалось, он в шоке. Морван надавил ему на голову: пули по-прежнему свистели вокруг.

Он бросил взгляд в сторону дома: стена исчезла, огород горел, пламя подбиралось к плющу и гортензиям. Человек ползал в дыму, держась за бедро, которое заканчивалось культей. Морван осознал, что Эрвана рядом нет.

Старик схватил помповое ружье, собрал обоймы и распихал по карманам. Секунду спустя он мчался следом за сыном, который бежал к дому.

129

129

Воздух превратился в месиво пыли и дыма. Пули жужжали повсюду, словно ткали невидимую сеть над их головами. Эрван перебирался через обломки стены, когда Морван ухватил его за плечо.

– Что ты творишь? – заорал сын, оборачиваясь.

Засунув ружье под мышку и придерживая его левой рукой, Морван достал свою «беретту» и выстрелил ему в бедро на уровне паха – достаточно, чтобы вывести парня из игры на время штурма. Эрван схватился обеими руками за рану и рухнул на осколки камня.

Гаэль.

Лоик.

Мила.

Лоренцо.

Нельзя их бросать без мужчины в доме.

Морван сунул пистолет за ремень сзади и, не оборачиваясь, пошел дальше, на ходу перезаряжая ружье. Развороченная входная дверь напоминала ощетинившуюся клыками морду. Он прошел в нее с единственной мыслью: никакой пощады.

Войдя, он обнаружил чисто сельскую обстановку: терракотовая плитка, балки, мебель из навощенного дерева – все разгромлено и засыпано штукатуркой. У него было меньше двух минут, чтобы убить всех или умереть. Инстинкт заставил его повернуть голову направо: в углу комнаты стоял черный дьявол с переносным зенитно-ракетным комплексом «Стингер-FIM-92» на плече. Бросившись на землю, Морван открыл огонь. Ружье могло работать в режиме быстрой стрельбы – если держать палец на гашетке, то стреляешь очередями…