– Это он продает оружие?

– Брось. Бери детей и жену…

– Бывшую жену.

– Убирайтесь оттуда и не возвращайтесь! Если Баладжино узнает, что ты под него копаешь, у тебя будут неприятности. Серьезно, большие неприятности.

Треск превратился в визг. Не лучший момент, чтобы читать нотации сыну, но Лоик должен был уловить смысл. И в доказательство – его ответ, прямиком мимо цели.

– Твоя проблема, папа, в том, что ты промахнулся во времени. Век Il Padrino[80] давно прошел. Существуют законы, полицейские, госструктуры. Кстати, семейство Монтефиори – неприкасаемые.

– Спроси у Джованни, что он об этом думает.

– Я собираюсь…

– Возвращайся в Париж и отправь семью в безопасное место. Если тебе приспичило поиграть в поборника справедливости и борца с мафией, можешь вернуться потом на арену, но один.

Аргумент вроде бы попал в точку, но голос Лоика затерялся в новой волне помех. Оставалось только молиться, чтобы сынок как можно быстрее сел в самолет, с детьми под мышкой.

Морван отсоединился и бросил рулевому:

– Я ж велел прибавить скорость!

Эрван: нет связи. Новая попытка: ничего. Что за дерьмо… В таком темпе он доберется до Лонтано меньше чем за сорок минут. Вовремя, чтобы предотвратить худшее?

– Африка, – пробормотал он, – милая Африка…

68

Она приходила сюда, когда была маленькой, – повидаться с отцом. Когда подросла – заходила за братом. Пресловутый дом 36 на набережной Орфевр… Было бы от чего в обморок падать. Тесные коридоры, кабинеты, больше похожие на стенные шкафы, пучки кабелей, прикрепленные к потолку. Если забыть о легендарных копах и громких делах, останется обычная офисная лавочка.

Она направилась в бригаду уголовного розыска – лестница «А», третий и четвертый этажи – и стала искать кабинет Одри, которая велела ей явиться к полудню. Гаэль пришла пешком из своего Восьмого округа, вынудив обоих молодчиков следовать за ней – но на приличной дистанции. Они могли бы подбросить ее на машине, но ей хотелось, чтобы выветрились все страхи предыдущей ночи.