– И каков был на самом деле твой план?

– Говорю ж: купить солдат и захватить рудник. Маленький такой спокойный бизнес.

– В этом хаосе? – удивился Эрван.

– Когда-нибудь война прекратится, а у меня будут полны карманы.

К Сальво вернулась уверенность. Каждую фразу он сопровождал гримасой, которая заменяла знаки пунктуации.

– Мой отец тебе заплатил?

– Немного, шеф. Совсем немного. Я просто должен был тебе помогать.

– Помогать или притормаживать?

– Босс, – невольно засмеялся тот, – я делал что мог…

Эрван тоже не сдержал улыбки. Такое ощущение, что в этом сиюсекундном мире каждым мгновением следует наслаждаться во всей его полноте и насыщенности. И наоборот: жизнь здесь была невесома до изумления, как монета, обесценивающаяся с каждой секундой.

– Зачем тебе туда? – опять завел Сальво с тревожным видом.

– Я должен кое с кем встретиться.

– С кем?

По-прежнему скорчившись между сумками и канистрами с горючим, Эрван достал бинокль и вгляделся в противоположный берег: никакого движения. Он различил только сожженные укрепления, вырванные деревья, в клочья исполосованные джунгли. Тутси с их снарядами тоже нанесли немалый ущерб. Под дымящимися руинами он угадывал другую часть Лонтано – бывшие поселения шахтеров, бидонвили, которые, очевидно, лучше сопротивлялись времени и джунглям.

– С Фаустином Муниазерой, – ответил он наконец, опуская бинокль.

– Мефисто? Ты чё удумал? Он шеф Интерахамве!

Небо очистилось, и этот огромный лазурный проем внезапно подействовал на него успокаивающе. Он понял, что согревало ему сердце: читаное-перечитаное досье о происхождении отца. Ужасы детства давали Грегуару то последнее, что Эрван готов был ему предоставить: смягчающие обстоятельства.

67

После разговора с сыном на Морвана напало отупение. Гроза еще не промыла небо, и тучи нагнетали воздух, доводя его температуру до адского уровня. По расчетам Кросса, скоро они будут в Лонтано.