– И никакой связи с оружием?

– Нет. Я к тем делам не касаюсь.

– Но ты же был в курсе поставки.

– Услышал разговоры по дороге. Тут мне мысль и пришла.

– Какая мысль? Бросить меня подыхать у тутси?

– Босс, на войне как на войне. Когда я понял, что вскорости рванет, я сказал себе: Сальво, пришел час открывать свое дело.

– Какое дело?

– Мой собственный рудник с моими всякими директорами и президентами.

Беда Африки: никто и не думает менять систему – жестокость, коррупцию, варварство на всех уровнях. Каждый, напротив, стремится использовать ее, чтобы обеспечить себе теплое местечко.

– Врешь: даже эта пирога доказывает, что ты все предусмотрел заранее.

– Я купил ее вчера. Вот те зуб!

– С таким-то мотором?

– На руднике спер, шеф.

– Почему не ушел ночью?

– Патрули, папа. То и дело, с обеих сторон…

Сальво сурово морщил лоб, чтобы придать больше веса своим словам.

– А я? На душе кошки не скребли, что бросил меня с голыми руками среди мясников?

Баньямуленге горячо затряс головой – он вел пирогу, не запуская мотор, чтобы избежать лишнего шума. Они выплыли на открытое пространство: отличные мишени. Эрван забился вглубь лодки, пытаясь стать как можно незаметней. Сальво сидел пригнувшись, будто тащил на спине тучи, не желавшие покидать небосклон.

– Босс, белые, они всегда выкрутятся. А вот мы, как у нас говорят: когда Бог нас создавал, стояла ночь…

Прикончить его на самой середине реки, и течение доделает остальное. Но звук выстрела привлечет взгляды. На самом деле проблема в другом: Эрван не был убийцей с холодной кровью, скорее уж кровь и сжигала его на медленном огне с самого начала путешествия…