Тонфа, не самый сообразительный, уточнил:

– Ты об этих африканских штуках?

– Разнесите этот чертов дом, но наройте мне скульптуры.

Высоченный коп зашаркал бахилами:

– Это ж куча бумаг нужна. Я не уверен, что…

– С зарезанным здесь полицейским? Если нужно, мы получим разрешение снести весь квартал!

Фавини, который только что к ним присоединился, положил руку на плечо Эрвана, заставив того обернуться:

– Ты сейчас сможешь поговорить об этом сам. Зам генерального прибыла.

101

– Мы сейчас закроем гроб, вы можете последний раз взглянуть на тело.

Лоик не желал рисковать:

– Он нормально выглядит?

– Конечно. Ну, кое-какие швы видны…

Судмедэксперт, Ив Рибуаз, посмотрел на Мэгги, сидевшую в холле Института судебно-медицинской экспертизы. Машинально Лоик проследил за его взглядом. Погруженная в себя, в пестрых тряпках хиппи, она двумя руками вцепилась в тканевую сумку из джута, лежащую у нее на коленях. Настоящая бомжиха.

Последние двадцать четыре часа она такой, в сущности, и была. Блуждающей душой, выпавшей из собственной жизни. На протяжении всех этих лет у нее была единственная точка отсчета: Морван. С его смертью она потеряла все.

Лоик позвонил ей утром и пообещал заехать за ней, когда дадут допуск к телу. Он обнаружил ее в темноте, с задернутыми шторами. Наверняка так и не сдвинулась с места со вчерашнего вечера.

Зато он метался весь день. Оформление бумаг на перевозку тела. Бесконечные объяснения с мэрией Бреа. Звонки в приходскую церковь Пемполя. Звонок нотариусу, чтобы назначить встречу на той неделе. И в довершение – редактирование некролога, который должен появиться в «Ле монд». И все это – кипя злобой. Он был мальчиком на побегушках у клана. Семейным лакеем – подай-принеси.

– Вы подтверждаете версию моего брата?