— Кто-то пошутил, глупость какая-то, — сказал он.

Конни вывернулась из-за его руки и умудрилась вцепиться мужу в лицо ногтями. Ненависть придала ей силы, и она расцарапала его так, что кусочки кожи остались под ногтями. Он, проявляя удивительное терпение, только отпихнул ее. Она почувствовала, что он осторожничает, возможно, из-за ее беременности, и вошла в раж, давая волю эмоциям. Кроме всего прочего, по его милости ей слишком долго пришлось обходиться без мужчины. Скоро вообще это станет запретным плодом — в последние два месяца перед родами, как объяснил ей врач, контакты не рекомендуются. Обида подогревалась неутоленным женским желанием. Ей хотелось еще хотя бы раз спровоцировать мужа на интимные отношения.

Страх нанести физическое увечье жене был еще слишком силен в Карло. Он молча направился в спальню, она последовала за ним. То, что он в смятении, грело ее душу.

— Посидишь дома сегодня, — сказала она. — Никуда не пойдешь.

— Да ладно тебе, — сказал Карло, — отцепись от меня.

Он все еще не оделся, расхаживал в одних коротких шортах, получая от этого определенное удовольствие, ведь не каждый так безупречно сложен и может похвастаться гладкой золотистой кожей. Конни голодными глазами следила за гибкими движениями мужа. Он попытался свести на шутку:

— А кормить меня в этом доме будут?

Напоминание о супружеских обязанностях, во всяком случае, об одной из них, отвлекло Конни. Она отлично готовила, обучившись кулинарному искусству у матери. Сейчас ей не составило труда обжарить бифштекс из телятины с перцем, а пока он доходил под крышкой в духовке, Конни занялась салатом.

Пока она торчала на кухне, Карло окончательно развалился на кровати, изучая программу завтрашних скачек и держа под рукой стакан виски с содовой.

Конни вошла в спальню и остановилась у дверей, не приближаясь к кровати, будто ждала приглашения Карло.

— Иди есть, — сказала она.

— Расхотелось, — лениво ответил Карло, не поднимая глаз от скаковой таблицы.

— Но еда уже на столе, — повторила Конни настойчиво.

— Ну и засунь ее себе куда-нибудь поглубже, — посоветовал Карло, допивая остатки из стакана и не отрываясь от программы. Потом он вновь потянулся к бутылке, взболтнул ее и опрокинул над стаканом. Будто жены и не было вовсе.

Конни развернулась, вышла из комнаты, прошла на кухню и, собрав со стола тарелки с едой, звонко шмякнула их об раковину. На грохот бьющейся посуды Карло выскочил из спальни. От вида прилипших к кафельным стенам кусков мяса, жира и соуса его перекосило от бешенства. Аккуратность была его манией.