Солдат указал на доску, где лежала его еда:

– А посмотрите на то дерьмо, которым нас здесь кормят. Заплесневелый сыр и твердый, как камень, хлеб. Прямо как во время голода в двадцать седьмом, когда я был ребенком. У меня тогда ноги стали кривыми. – Он отпил из деревянной фляжки, висевшей у него на боку. Я заметил на ней крупные латинские буквы: «Если Бог за нас, кто против нас?»

– Надеюсь, что тебе выпадет счастливая участь, приятель, – сказал ему я.

– Благодарю вас.

Мы отъехали.

– И куда теперь? – огляделся вокруг Джек.

– В Божедом. Быть может, там нам скажут, где находится сейчас мастер Уэст.

– Скорее всего, он в гавани, на «Мэри-Роз».

– Он может оказаться на берегу… или сойдет на берег вечером, – в нерешительности проговорил я. – Надо бы попытаться найти себе место в гостинице. На тот случай, если придется заночевать.

Вздохнув, мой спутник сдался:

– Ладно, только одну ночь, если без этого не удастся обойтись. Иисусе, этот солдат… а ведь на его месте мог бы оказаться я сам! Словом, я в долгу перед тобой. Ночуем!

Подъезжая к городу, я рассматривал стену. Военные расхаживали взад и вперед по ее верху. Башни щетинились пушками – длинные черные стволы смотрели прямо на нас.

Глава 37

Глава 37

Нам пришлось долго ждать перед воротами. Солдаты подробно расспрашивали всех о цели их приезда в Портсмут – конечно же, опасаясь французских шпионов. Я сказал, что еду по судебному делу в ратушу, и нас беспрепятственно пропустили.

Портсмут оказался теперь еще более многолюдным. Внутри городской стены повсюду торчали палатки, шли боевые учения. Мы проехали по Хай-стрит, пролагая себе путь сквозь толпу торговцев и работников, солдат и матросов, англичан и иноземцев. Многие из армейских, подобно солдату в лагере Ликона, начинали превращаться в грязных оборванцев. Тяжелые телеги еще громыхали к пристани, возницы покрикивали на не стремившийся вовремя расступаться народ. Кислый запах пота повсюду мешался с пивной отрыжкой.

Барак поежился:

– Вот дерьмо, опять подцепил блох!

– Должно быть, еще в лагере. Давай попробуем найти чистенькую гостиницу, а потом съездим в Божедом, – предложил ему я.

Мы свернули на Устричную улицу и поехали к причалу. Прилив был в самом разгаре, и Камбер наполняли гребные лодчонки, ожидавшие своей очереди переправить какой-нибудь товар с пристани на корабль. Мы подъехали к самой пристани, откуда через низменный Пойнт можно было видеть тройную линию судов, стоявших на якоре в Соленте. От вида флота дух захватывало еще сильнее, ибо теперь их было много больше пятидесяти и они были всех размеров – от гигантских боевых кораблей до небольших сорокафутовых посудин. Все стояли со спущенными парусами, и даже на «Галее Искусной» весла были убраны по бортам. Сама неподвижность флота добавляла впечатления его мощи. Единственное движение обнаруживали флаги на мачтах больших военных кораблей, трепетавшие под легким ветерком. Колоссальный флаг Святого Георгия[37] полоскался на фок-мачте «Мэри-Роз» над ярко раскрашенными бортами трех палуб бака. Гигантская туша «Грейт-Гарри» медленно вползала в солент под несколькими белыми громадными парусами.